— Но… но… — Гастон аж вскочил от волнения.
— Да, не все Пенетьери погибли в ту ночь, — подтвердила магиня. — Потомок той беспечной девчонки живет в столице Эндории. Где точно, не знаю. Под чужим именем, разумеется. Без трех медальонов ему не победить нынешнего императора. Найди потомка, Габриэль. Верни ему собственность семьи.
— Где ж мне его искать? — нахмурился тот. — Столица — не деревня.
— Медальоны помогут. Сами приведут к нему. Они тянутся к крови Пенетьери.
Гастон снова потер лоб. Нет, он не возражает. Готов вернуть медальоны потомку императорской семьи. Но как быть с лесным стариком, что их с Лизеттой грозился жизни лишить, коли не выполнят условий сделки.
— О родственнике Огонька не беспокойся, — будто прочла мысли магиня. А, может, и прочла. Кто ж разберет этих лесных. — Ничего он вам не сделает. Нет у него способностей жизнь отнимать на расстоянии. Потому внучку с вами и отправил. Дабы медальоны выкрала, коли отыщете. Именно это она и собиралась сделать.
Гастон отрицательно мотнул головой.
— Огонёк не знала, что мы нашли два ме…
— Всё она знала, — перебила женщина со смехом. — Не будь таким наивным, Габриэль. Но я объяснила девочке, что ее дед жаждал власти, мечтал подчинить весь лесной народ Алмании и править им, будто император. У нас так не делается. Кланы живут отдельно, но проблемы решают сообща. Никто никому приказы не отдает.
Гастон приготовился к новым возражениям. Мол, откуда магине знать, что Огонёк передумала. Юная спутница колдовством владеет. Обставит их с Лизеттой в два счета. Но женщина встала с травы, давая понять, что пора прощаться.
— Удачи тебе, Габриэль, — проговорила ласково и поцеловала Гастона в лоб.
А потом исчезла. Растворилась в воздухе, будто и не стояла перед ним никогда.
…Обратно по тропке он возвращался злой, как черт, не зная, что предпринять: высказать всё лесной девчонке или сделать вид, что ведать не ведает о ее планах. Кровь пульсировала, и Гастон склонялся к первому варианту. Будь, что будет, зато хоть пар выпустит. Однако с разборками пришлось повременить. Огонька на полянке не было. Зато возле телеги стояла… корова. Вся в репьях, веревкой на шее и дощечками на рогах, служившими раньше, вероятно, частью чьего-то забора.
— Нагулялась? — спросил Гастон сквозь зубы. — Удался денек?
Корова не ответила. Только голову опустила печально. Мол, не надо ругаться, ей уже хватило злоключений. Супруг лишь топнул в сердцах, но тоже промолчал. Закатал рукава и взялся приводить «животинку» в порядок. Лучше из шерсти коровьей репьи вытаскивать, чем потом из длинных девичьих волос…