Там — внизу — работает и Бригитта, творит запрещенное ведьмовство, такое, за которое и сама ведьма, и клиенты могут отправиться в темницу до конца дней. С другой стороны, клиенты не шибко боятся подобной кары. К Бригитте приходят исключительно по особой нужде, и коли она случилась, уже никакие подземелья не страшны. Гастон слышал, что ведьма умеет решать многие проблемы, даже смертельно больных на ноги поднимает. Это вам не ерунда, вроде «вернуть любимого» или «отвратить отца семейства от стола игрального». С такими задачами и ведьмы послабее Бригитты справятся. А вот поиск людей далеко не каждой под силу. Это особое умение.
Гастон приготовился к трудному разговору, дав себе обещание не спорить и соглашаться на любые условия старой чертовки, однако на подходе к ее логову поджидал неприятный сюрприз. Дверь подземной комнаты оказалась не просто заперта, а наглухо заколочена.
— Шел бы отсюда, парень.
Из коморки напротив выглянула низкорослая тетка с огненно-рыжими волосами, перехваченными косынкой.
— Дык мне Бригитта нужна. Срочно. Где она теперь принимает?
Тетка замахала руками.
— Нигде не принимает. Нету Бригитты. Убили.
— Уби-би… Что?!
Почудилось, каменный пол под ногами разломился, открыв дорогу в преисподнюю.
Проклятье! Бригитта — лучшая в своем дела. В смысле, была лучшей. Где теперь замену искать? К таким ведьмам просто так не явишься. Первую встречу через знакомых назначают. Или через одноглазого Вилли.
— За что ж ее? Клиенты недовольные? Или конкуренты? — спросил он, скорее, из вежливости, нежели из интереса или сострадания.
Конечно, в глубине души Гастон сочувствовал Бригитте. Он же не чудовище, неспособное испытывать человеческие эмоции, а думающее только о собственной шкуре. Но дела обстояли так, что они с Лизеттой рисковали отправиться следом за старой ведьмой. Некогда, знаете ли, сопли распускать.
— Может, и конкуренты, — поведала тетка зловещим шепотом. — Утром проникли. Через двери запертые. После восхода солнца, когда тут все дела закончились. Порешили Бригитту — шею свернули. И надпись на стене оставили.
— Какую надпись? — спросил Гастон.
На этот раз не ради поддержания разговора или праздного любопытства. Накрыло предчувствие и ощущение неотвратимости беды.
— «Черный принц вышел на охоту». Во!
Вот теперь пол, и правда, качнулся. Или это сам Гастон потерял равновесие?
Черный принц?! Тот самый, о котором предупреждала нищенка?! Да идите вы болотом…
— Эй, парень, ты чего?
Тетка нависла над ним, выпучив глаза, и он осознал, что сидит, прислонившись спиной к сырой стене, а по лицу ручьями бежит ледяной пот.