При подробном знакомстве с собственными документами Воронцов был вынужден согласиться. Хорошо еще, что мадемуазель Браницкая не делала из своих познаний святая святых ордена домохозяек.
– А ваша матушка разве не соизволит почтить нас присутствием? – осведомился гость во время повторного визита, когда они с Лизой расположились за тем же столиком в той же гостиной, где старая графиня устроила ему разнос.
– Соизволит, соизволит, – кивнула Лиза. – Как только найдет в себе душевные силы. Она трусит. Наговорила вам колкостей и не знает, как теперь извиниться.
– Ей вовсе не нужно извиняться, – смешался граф.
– Нужно, – покачала головой девушка. – Вы просто не понимаете, поскольку живете вдали от старых родственников. Пожилым людям, как детям, нельзя давать распускаться. А то они измучат и себя, и других. Моя мама – честный и порядочный человек. Она сможет взять себя в руки.
Лиза оказалась права. К концу визита, когда дочь и гость изрядно повозились с планами и барышня кликнула подавать чай, старая графиня воздвиглась наверху лестницы. Не без робости она тронулась вниз, сохраняя внешнее спокойствие. Михаил Семенович со скоростью пружины подскочил со стула, чтобы приветствовать Александру Васильевну.
– Я была с вами невежлива, граф, – проговорила дама, – простите старуху, душевно каюсь.
Ее простые слова полностью примирили командующего с этой могучей руиной великого царствования, и они вместе сели за чай. Следующий визит случился спустя три дня – как только позволили дела корпуса. На этот раз Михаил ехал в Сент-Оноре в приподнятом настроении, точно волокита с бумагами его занимала. На самом деле ему нравилось болтать с Лизой. Она избегала кокетства, что делало разговор необычайно легким. В тот момент Воронцову казалось, что непритязательная сердечность проистекала у барышни от простоты души. Позднее граф задумался об оборотной стороне ее безыскусности. Лиза не считала, что заслуживает внимания. Хуже того: любой интерес к себе воспринимала как интерес к приданому – страшная ловушка для богатых невест. С ней легче было подружиться, чем начать ухаживать.
Вновь попав в чистенький дворик особняка, Михаил Семенович внезапно был атакован стаей левреток, болонок и шпицев – в общей сложности голов тринадцать маленьких, злобных, отчаянно тявкающих исчадий ада. Дворецкий, как всегда, бездействовал, и спасли гостя девицы Раевские, возглавляемые Лизой.
– Maman, ваши волкодавы едва не разорвали графа! – крикнула дочь выглянувшей в окно Александре Васильевне. – Неужели нельзя держать их на привязи?