Гитлер остановился прямо перед ним:
— Поясните свою мысль, Геббельс!
— Мой фюрер, возможно, полный разгром русских, который, как все мы видим, неминуем, заставит многих наших недругов пересмотреть свое понимание современности!
Он сделал паузу, продолжил:
— Возможно, и англичане поймут, что наша главная задача не в том, чтобы воевать, а в том, чтобы избавить мир от ужасов большевизма.
Фюрер порывисто отошел:
— Возможно, возможно… Возможно, вы правы, Геббельс, но пока все мое внимание должно быть сосредоточено на Восточном фронте и на победе!
Геббельс понял его:
— Мой фюрер, надеюсь, в ближайшие дни я смогу изложить свои предложения более предметно.
Именно после этого Геббельс и подошел к Гейдриху и, ссылаясь на разговор с фюрером, предложил обсудить вопрос подробно.
Он не очень хотел делить славу с начальником РСХА, но без него в этом деле было не обойтись.
Отношения этих людей, скрытно соперничавших в своем стремлении быть полезным Гитлеру, были достаточно сложны, поэтому Гейдрих не стал отказываться, понимая, что такой отказ позже можно будет трактовать как нежелание исполнять волю фюрера.
Решение пришло будто само собой, но Гейдрих прекрасно понимал, что такое возможно только при невероятной концентрации на решении задачи!
Обрадованный найденным решением, он сам позвонил Геббельсу и попросил назвать время. Однако министр пропаганды сразу же понял, в чем причина спешки, и не стал откладывать встречу.
Он слушал, не перебивая, хотя не мог скрыть своего возбуждения. Уже через пару минут он, извинившись перед Гейдрихом, начал расхаживать по кабинету. Видя, как сильно Геббельс хромает, начальник РСХА понял, что никакой наигранности в его поведении нет, и, удивительное дело, прямо на ходу стал придумывать все новые и новые обстоятельства.
Едва Гейдрих произнес «ну, вот, собственно, и все», Геббельс плюхнулся в кресло напротив и стал растирать ногу.
— Я только сейчас заметил, как много ходил, мой дорогой Рейнхард! — признался он. — Но все это совершенно не важно в сравнении с тем восхитительным планом, который изложили вы! Позвольте от всего сердца выразить и восхищение, и радость от предстоящего сотрудничества!
Он закурил.
— Честно говоря, если бы не интересы дела, не необходимость максимально быстрой подготовки к действиям, я бы заявил фюреру, что не имею права считать себя вашим партнером в этом деле, но…
Гейдрих принял правила игры.
— Боюсь, что я вынужден был бы вас дезавуировать, Йозеф, ибо моему аппарату не в силах подготовить некоторые решения. Например, мы не смогли бы найти самые короткие подходы для оповещения англичан. Без этого же, согласитесь, дело может затянуться.