Она кинула в меня пучком травы:
— А ты вреднее.
Эви глянула в сторону, затем посмотрела куда-то за меня, и лицо у нее вытянулось.
— Лекси, — только и вымолвила она.
Через площадку к нам направлялась директриса. Она подошла к самой траве, присела на корточки и поманила нас к себе.
— У нас произошел серьезный инцидент, — сказала она.
Инцидент заключался в следующем: накануне вечером Далила взяла отцовскую Библию короля Якова в твердом переплете и положила в свой ранец. После уроков, когда наступило игровое время, она пошла в раздевалку, сняла с крючка ранец, извлекла оттуда фолиант и, держа его в руках, направилась к самому жестокому из обидчиков Гэбриела.
— На, почитай! — И с этими словами врезала книгой ему прямо по лицу.
Уголок книги повредил мальчику глазное яблоко. Зубы были выбиты. Наш Отец уже ехал в школу. Мы ждали его под дверью директорского кабинета, сидя на стульях, на которых обычно сидели хулиганы. Сопливый Гэбриел молился, сложив руки. Далила расправила плечи и вздернула подбородок — так, как это нравилось Отцу.
— Что ты натворила? — спросила я, как только за директрисой закрылась дверь, и Далила резко повернулась ко мне.
— «Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань!»[32] — воскликнула она.
Интересно, директрисе она ответила так же?
Прежде чем увидеть Отца, мы услышали его шаги. Каждый следующий — тяжелый и неспешный — приближал его гораздо быстрее, чем этого можно было ожидать по предыдущему.
Когда он появился на пороге, Далила встретила его стоя, готовая принять любое наказание, которое он мог придумать, пока ехал. Но с этим Отец не торопился. Обойдя ее, он вручил мне ключи и постучал в дверь директорского кабинета.
— Вон! — бросил он нам.
Мы молча проследовали к фургончику и расселись в нем по местам. Через несколько минут двери школы распахнулись. Отец шел к нам через детскую площадку, мимо детского городка и скамеек. Он захлопнул за собой дверь фургончика, взялся за руль, но мотор не завел.
— В следующий раз оставь месть Господу Богу! — сказал он и взорвался хохотом.
Отец стучал по рулю так, что сотрясался весь фургончик. Далила заулыбалась, сначала напряженно, потом во весь рот. Ее отстранили от занятий на неделю и заставили писать официальное письмо с извинениями, но дома она шествовала всюду, как торжествующий ангел правосудия. Архангел Рагуил[33] в миниатюре. Поскольку в школу она не ходила, Отец позволил ей покрывать лаком крест для «Лайфхауса», а сам в это время стоял над ней и пересказывал Джолли всю историю.
* * *
Дети, ворвавшиеся в сад, разбудили меня, поэтому в клинику я приехала рано. Гэбриел завтракал, посетителей в столовую не пускали, поэтому я села на стул возле окна и стала ждать. Окно его палаты выходило на парковку, интерьер был предельно прост — ничего лишнего. Еще более унылым его делали закругленные углы и привинченная к полу мебель — для безопасности. Коротенькая вереница детей прошла под окошком в сопровождении медсестер. Одна из девчушек держала в руке плюшевого мишку, свободной же толкала игрушечную тележку.