чаяния преобразующих лидеров редко воплощаются в действительность. И совершенные ими системные изменения могут сохраняться в период правления их преемников лишь частично. Однако пропасть между утопической риторикой революционеров и последующим авторитаризмом намного шире.
Хотя этот список мог бы быть расширен и имена других лидеров, совершивших значительный вклад в дело преобразований, также будут упоминаться, главное внимание в этой главе будет сосредоточено на пяти лидерах разных стран — генерале Шарле де Голле, Адольфо Суаресе, Михаиле Горбачеве, Дэн Сяопине и Нельсоне Манделе. К моменту проведения преобразований Франция уже была демократической страной, но де Голль коренным образом перестроил существовавшую систему демократической власти. В условиях демократии подобное происходит с большей вероятностью лишь в условиях глубокого кризиса существующей системы. Перемены в Великобритании шли достаточно последовательно, поэтому в двадцатом (и до сего дня — уже в двадцать первом) веке преобразующие лидеры в стране не появлялись. В Соединенных Штатах последним президентом, которого можно вполне обоснованно считать преобразующим лидером, был Авраам Линкольн, во времена которого Америка переживала глубочайший внутренний кризис.
Обычно демократии не идут на пользу лидеры, ставящие себя выше политики и презрительно относящиеся к тем, кто ею занимается. Обычно к такого рода мировоззрению оказываются особенно склонны некоторые военные. Генерал Шарль де Голль тоже считал, что обладает лучшим пониманием и представлением о Франции, чем политики, и с пренебрежением относился к политическим партиям. И тем не менее он, несмотря на все опасения, не разрушил, а укрепил французскую демократию и сыграл решающую роль в замене захиревшей политической системы на более здоровую.
Де Голль непоколебимо верил в величие Франции. В самом начале мемуаров он пишет о своем сознании, что «Франция не является самой собой, если не находится в первом ряду», и что «Франция без величия — не Франция»[494]. Когда Франция сдалась нацистской Германии в 1940 году, он был заместителем министра обороны и счел коллаборационистское правительство Петэна позором своей страны. Отправившись в Лондон, он сразу же взял на себя роль главнокомандующего Свободной Франции. Так его и воспринимали лидеры союзников, особенно Черчилль, хотя отношения между двумя этими выдающимися и решительными деятелями были, мягко говоря, неровными. Де Голль объяснял это в первую очередь тем, что ему не слишком доверял Рузвельт, а сам Черчилль считал, что в военный период обязан идти в ногу с американским президентом. Как пишет де Голль, британский премьер «не подразумевал отношения к Свободной Франции, которое противоречило бы отношению к ней со стороны Белого дома». И поскольку «Рузвельт демонстрировал недоверчивость по отношению к генералу де Голлю, Черчилль тоже не проявлял активности»