Неуютное море (Клименченко) - страница 3
В море, когда «Тайга» шла своим восемнадцатимильным ходом, рождая шипящий пенистый бурун впереди, когда посвистывал в ушах ветер, а маяки мелькали как на экране кино, капитан испытывал несказанное удовольствие, стоя на янтарно-желтой деревянной палубе мостика. Он любил маневры, сложные комбинации, когда требовался точный расчет и раскрывалось искусство капитана. Он верил в «Тайгу», знал, что мореходные качества судна превосходны, что даже в самый сильный шторм не разольется вода из стакана, забытого на столе. Капитан сам наблюдал за постройкой судна. Воевал за каждый шуруп, подбирал тона красок, оборудовал мостик и рубку…
Хороша на «Тайге» и каюта капитана. Огромная, от борта до борта, разделенная на четыре помещения: приемная, кабинет, спальня, ванная. Целая квартира. Палуба покрыта толстыми коврами. В кабинете мягкие удобные кресла, большой книжный шкаф, полный книг. Карданов любит читать. Вот и сейчас ему уже давно пора идти на берег, но он забыл про это… Андрей Андреевич сидит в кресле, на коленях открытая книга. Он задумался и не видит, что стрелка часов подходит к восемнадцати.
Правда, торопиться особенно некуда. Дома его никто не ждет. Родителей Карданов потерял сразу после войны. Жениться как-то не успел, — не встретил подходящего человека.
Немногие женщины, с которыми встречался Карданов, не тронули его сердца.
Недавно он познакомился с сестрой своего приятеля капитана Окунева — Верой. Сначала ему показалось, что это именно та, которую он ищет. Но Вера Николаевна была умной, расчетливой, холодной. А ему хотелось другого. Жену-друга. Только бы встретить такую, не разминуться.
Андрею Андреевичу уже тридцать пять. Пароходские девушки шепчутся между собой: «Капитан „Тайги“ похож на рабочего со скульптуры Мухиной, правда?» Да, какое-то отдаленное сходство есть. Твердо очерченный подбородок, прямой нос, грубовато-мужественные черты. Высокий, широкие плечи.
Войну Карданов провел на Севере. Ходил в конвоях из Англии в Мурманск. Пароход, на котором он плавал вторым помощником, был торпедирован подводной лодкой и затонул. Пять мучительных, страшных суток плыла шлюпка под командованием Карданова. Кончилась вода, галеты, замерзали люди… Но Карданов довел шлюпку до нашего берега. После этого похода спасшаяся команда прозвала его Мартином Иденом. Вероятно потому, что в самые тяжелые минуты, проведенные на шлюпке, он пытался читать вслух эту книгу, чтобы отвлечь команду от тяжелой действительности. Кто-то, в панике оставляя судно, сунул книжку Лондона в карман.
…Капитан взглянул на часы. О, как он задержался! Уже восьмой час.