— Билл, мы богаты, — шепнула Дуньязада.
«Богаче, чем Крез и Рокфеллер вместе взятые», — подумал Биллингс.
В помещении громоздились штабели золотых и серебряных слитков. Горы самоцветов соседствовали с рулонами шелков и персидскими коврами. Тут же была навалена многочисленная домашняя утварь, какой славились арабские базары в девятом веке. Пещера оказалась настоящей сокровищницей.
Очевидно, здесь хранили награбленную за долгие годы добычу. Судя по арабскому колориту вещей, всадники разбойничали на востоке и без сомнения знали, как попасть по ту сторону Занавеса.
Пустыню они пересекали по ночам, когда птицы рухх спали, а после горной тропой возвращались в пещеру.
Биллингс взвесил на ладони золотой слиток. Тот тянул по меньшей мере килограммов на десять. По последним биржевым сводкам, за унцию золота давали тысячу долларов.
Дуньязада вертела в руках медную лампу, смахивавшую на продолговатый чайник.
— Говорят, если потереть, появится добрый джинн.
Но Биллингс не слушал. В мечтах он уже купил дом — роскошный особняк в новогреческом стиле с колоннами, — и теперь приценялся к автомобилям. В итоге выбор пал на пару «фиасов-хабли» и раритетный мерседес-кабриолет шестидесятого года. В городе Биллингс приобрел три костюма по шестьсот долларов, десять рубашек по семьдесят пять долларов, три тридцатидолларовых галстука, пять пар носков по пятнадцать долларов и четыре пары ботинок от Гуччи. Далее он обзавелся квартирой в Новой Англии и пляжным домом во Флориде. Частный самолет? Почему нет, гулять так гулять. Возьмем новую модель «сессна» и непременно запишемся на летные курсы. Увидев выставленное на продажу поле для гольфа, Биллингс не колебался ни секунды. Превосходное вложение. В багажнике «фиаса» покоились три огромных чемодана, набитых тысячедолларовыми купюрами — хватит на три жизни.
— Билл! — Дуньязада отложила лампу и с тревогой всматривалась в спутника. — Билл, ты в порядке?
— В полном, — откликнулся тот.
— Этот слиток, наверное, неподъемный.
— Просто прикинул, сколько в нем, — проворчал Биллингс, возвращая слиток на место. Следом на него со всей тяжестью обрушилась реальность. Несметные богатства принадлежали не им с Дуньязадой, а людям и учреждением, откуда они были похищены. Впрочем, награбленное вряд ли вернется к законным владельцам, значит, по факту, оно достанется грабителям. Разве грех украсть у вора?
Поразмыслив, Биллингс оставил дилемму до лучших времен, а сам принялся исследовать сокровищницу. У дальней стены выстроились огромные глиняные кувшины, до краев заполненные маслом. В граните, через равные промежутки, зияли ниши с лампадами, освещавшими пещеру по ночам. Лампады были самые заурядные и ничуть не походили на найденную Дуньязадой лампу. Чуть поодаль виднелись кувшины поменьше с широкими горлышками — кул-лехи, если верить дочери визиря. По счастью, кувшинчики пустовали. Биллингс решил прихватить парочку и вечером слетать с ними к реке. Заодно раздобыть фруктов, если они, конечно, съедобные — запасы в продовольственном ящике стремительно таяли: еще немного, и придется класть зубы на полку. А утром обратно в пустыню. Если повезет, рухх не окажется поблизости. В крайнем случае, их всегда можно обмануть с помощью генератора эпох. Необходимо любой ценой проникнуть за Занавес. Если очередная попытка провалится, они с Дуньязадой надолго застрянут в стране джиннов.