— Если бы я только могла сделать то же самое с Джимом, — сказала я.
Он кивнул, сжав челюсти.
— Сомневаюсь, что Джим очень долго пробыл Стражем.
— Что заставило тебя прийти к этому выводу?
Он встретился со мной взглядом.
— Потому что когда Стражей впервые приговаривают к службе, они часто не… принимают это.
— Ты тоже не принял?
Он провёл рукой по волосам.
— Я пытался сбежать, по меньшей мере, три раза, прежде чем понял, что это невозможно. Хуже того, тогда я ещё нападал на своего капитана Филиппа, да и Такеши, который был моим лейтенантом, неоднократно не в силах был сдержать свой гнев по поводу сложившейся ситуации.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы привыкнуть? — спросила я.
Малачи задумался над ответом.
— Мне потребовалось больше года, чтобы смириться со своим новым существованием.
— Год? — переспросила я шокированным голосом.
Малачи скрестил руки на груди.
— Надеюсь, Джим привыкнет к этому быстрее, чем я, — уголок его рта слегка приподнялся. — Ты, конечно же, уже привыкла.
— Я пытаюсь, но буду честна: часть меня хочет забыть о своих обязанностях и пойти в кино или ещё куда-нибудь.
Он улыбнулся и сократил расстояние между нами.
— Могу я пойти с тобой?
— Конечно, — прошептала я, внезапно у меня перехватило дыхание, когда он подушечками пальцев скользнул по моей шее.
— Так много всего, что я хотел бы испытать здесь, — пробормотал он.
— Если бы ты мог что-нибудь сделать, что бы это было? — спросила я, вспомнив, как он выглядел на уроках: как будто выиграл в лотерею. — Если бы ты был свободен. Если бы ты не был Стражем.
Несколько минут он размышлял об этом.
— Думаю, я бы путешествовал. Я хочу видеть мир таким, какой он есть сейчас. Наверное, я бы съездил в Братиславу. Я бы гулял по улицам и вдыхал запахи города, не беспокоясь о том, кто стоит за моей спиной.
— А что потом?
— Потом, я бы хотел поступить в университет, — сказал он, а затем одарил меня очаровательно застенчивым взглядом. — Я бы, пожалуй, пошел учиться на учителя. Или, может быть, что-то связанное с компьютерами. Они мне нравятся.
Мой голос был хриплым и напряжённым, когда я сказала:
— По сути, ты говоришь, что хотел бы быть простым обычным парнем. С нормальным образом жизни.
Он обнял меня одной рукой за талию.
— Ничто не принесет мне большего удовольствия, чем это. Иметь работу. Дом. Семью. Чтобы проснуться в воскресенье и остаться в постели с моей любимой, греющейся рядом со мной. Чтобы гоняться за своими детьми по заднему двору. Смотреть, как они растут, и знать, что у них будет этот шанс. Что у них его нельзя отнять.