Сердцу вопреки.
Мы с тобой два берега
У одной реки…
Качырий подошла к окну. Полуденная жара спала и. как всегда в эту пору, аллеи санаторного парка заполнены отдыхающими. её тоже тянуло туда, где кипела, бурлила жизнь, — к людям. «А чего я из-за него сижу как в тюрьме? — обозлилась Качырий. — Сидит, ну и пусть сидит, пройду, даже не взгляну». Она завернула в газету купальник, подумав, повязала голову газовой косынкой и почти бегом сбежала по лестнице на первый этаж. У выхода на мгновение зажмурилась и, словно с разбегу бросаясь в холодный омут, рывком распахнула дверь, не оглядываясь, быстро пошла вглубь тенистой аллеи.
— Катя!
«Что это? Это не его голос, это…» Как бы налетев на невидимую преграду, она круто остановилась, повернула голову. Широко улыбаясь, к ней приближался Костя Бахманов. А где же тот? Скамейка под окном пуста. Так, значит…
— Костя-а!
С протянутыми вперед руками, ничего не видя, кроме улыбающегося Бахманова, Качырий шагнула к нему, не успев удивиться, почему голубое небо вдруг качнулось набок, вниз, а земля со всей своей зеленью вздыбилась вверх. Сильные руки подхватили ее, не дали упасть, и сразу все стало на свои места: небо оказалось высоко над головой, вокруг шумела зеленая листва.
— Костя…
— Что, родная?
— Неужели это ты? Я не могу поверить.
— Я, Катя, я.
— Но ты же уехал в Одессу!
— Вернулся.
— Когда?
— Недавно. Знаешь, я теперь кто? Механик колхоза «У куат». Каково, а?
— Ой, Костя! Это правда?
— Правда. Живу в Токтайсоле, у одинокой старушки. Чудесная старушка! Догадываешься, кто?
— «Сармаиай», да?
— Точно.
Почему ты не назвался сестре? Я бы.,. Ведь я думала…
— Не надо об этом, Катя.
— А как ты попал в Токтайсолу?
— Совершенно случайно. На другой день после приезда в Маскануре встретил Харитонова. Ну вот, он и сосватал, — Это моя родная деревня…
— Знаю.
— А сюда…
Качырий запнулась, но Бахманов понял, что она хотела спросить.
— К тебе.
Качырий быстро взглянула на него, потупилась.
Какая-то женщина протянула ей бумажный сверток.
— Вы обронили.
— Спасибо.
Только сейчас Качырий заметила, что вокруг них много отдыхающих. Прохожие тепло улыбались, сидящие на скамейках притихли, словно опасаясь помешать их свиданию. Качырий стало неловко. И опять Бахманов без слов понял все.
— Ты не хочешь погулять?
— Хочу. Костя, давай покатаемся на лодке.
— С удовольствием.