За шутками и смехом они не заметили, как шесть километров остались позади. Дорога пошла под уклон, и скоро они въехали в узенький проулок.
— Давай прямо к правлению.
— Зачем? Сапунова со Старовойтовым нет, сегодня после обеда бюро райкома. Харитонов тоже уехал в Масканур.
— Что же ты раньше не сказал, — огорчилась Качырий.
— Ничего, пока навестим твою знакомую доярку. Спроси-ка у этой бабуси. Тпру-у!
На вопрос Качырий, где живет Пакеева Фекла, старушка объяснила, что Фекла сейчас в лесу, куда перевели коров на лето, и домой приходит раз в неделю.
— Вот незадача-то, — огорчился и Бахманов.
— Поезжай прямо по этой улице. У меня тут есть еще одна знакомая, — сказала Качырий.
Но и тетушки Матры дома не оказалось.
— Гости у ворот, а у хозяев изба на замке, — пошутил Бахманов.
Качырий оглядела двор. Это был уже не тот, обдуваемый всеми ветрами двор, каким Качырий увидела его впервые, несколько лет назад. Изба та же, лишь нижние венцы бревен заменены да сбоку пристроена небольшая, светлая терраска. От ворот до самого хлева во всю длину забора тянется поленница колотых сосновых дров. Дрова хорошо просохли, стали розовыми, на поленьях выступили золотистые капельки смолы. В тени поленницы и под сараем копошатся куры — белые, с высокими пурпурными гребешками и ни одной пеструшки или чернушки, каких еще недавно можно было видеть во всех крестьянских дворах. Под большой плетенкой из ивовых прутьев-лубнёй, опрокинутой на травке, попискивают цыплята. Где-то в глубине хлева визжит поросенок.
— Хозяйка и на обед не приходила. Значит, скоро придет, — сказала Качырий.
— Дедуктивный метод? — смеется Бахманов.
— Чисто женская наблюдательность. А если хочешь, крестьянская смекалка, хотя последнее для меня звучит слишком громко. Слышишь, как визжит поросенок? Это означает, что он с утра не кормлен. А теперь взгляни сюда. Видишь, у цыплят ни корма, ни воды. Слушай, давай нальем им воды, смотри, как они хотят пить. Бедненькие!
— А если эти бедненькие разбегутся?
— Никуда они не денутся, — Качырий чуть-чуть приподняла краешек лубней, вытянула из-под нее сковородку, зачерпнула из корыта воды и также осторожно подсунула под лубню. Цыплята сразу же залезли в воду, теснясь, стали пить.
— А ты умеешь хозяйствовать. Не знал.
— Ты обо мне еще многого не знаешь, — отшутилась Качырий.
Больше делать было нечего. Они рядышком сели на крыльце.
Тетушка Матра пришла скоро. Безотказный деревенский «телеграф» незамедлительно сообщил ей, что у ворот её двора привязан вороной рысак, запряженный в тарантас. Заметив на крыльце обнявшуюся парочку, хозяйка смутилась и направилась к своим цыплятам.