Я сползла на краешек стула, подалась к нему.
– Начни меня допрашивать, а им пусть будет слышно. Дэниэл не в счет, его не напугать, если на него давить, он замкнется, и все; я про остальных. Включи у них внутреннюю связь, посади их поближе к мониторам. Если получится это сделать как бы случайно – отлично, если нет – ничего страшного. Если хочешь понаблюдать, пусть допрашивает Сэм.
– А что ты будешь говорить?
– Скажу, как бы невзначай, что память понемногу ко мне возвращается. Ничего определенного говорить не буду, только то, что знаю точно – как побежала в сторону коттеджа, кровь и все такое. Если этим их не проймешь, то ничем уже не помочь.
– А-а, – протянул Фрэнк с кривой усмешкой. – Так вот что ты готовила, вот для чего этот цирк – кислые мины, вспышки. А я, дурак, не сообразил.
Я пожала плечами:
– Да, так и хотела. А как сейчас – даже еще лучше. Говорю же, вместе мы на них страху нагоним. Могу разволноваться, дать понять, что не все тебе рассказываю… Хочешь для меня сценарий написать – пожалуйста, буду ему следовать. Ну, Фрэнки, что скажешь? Вместе мы сила?
Фрэнк задумался.
– А что ты хочешь взамен? – спросил он. – Чтоб не было сюрпризов.
Я нахально улыбнулась.
– Расслабься, Фрэнк, твоя профессиональная совесть может быть спокойна. Мне просто нужно знать, много ли ты им успел рассказать, чтобы глупость какую-нибудь не ляпнуть. Ты бы мне и так рассказал, да? Раз мы с тобой заодно.
– Да, – сухо ответил Фрэнк и вздохнул. – Ни хрена я им не рассказал, Кэсс. Твой арсенал нетронут. И буду рад, если ты его пустишь в ход, рано или поздно.
– Пущу, не волнуйся. Кстати, – спохватилась я, – вот что мне еще нужно: можешь убрать с моих глаз Дэниэла? Как закончишь с нами, отправь нас четверых домой, только ему ни слова, а то пулей примчится. Задержи его на час-другой. Только не напугай, обставь все как простую формальность, и пусть говорит в основном он. Хорошо?
– Интересно, – ответил Фрэнк. – А зачем?
– Хочу с остальными поболтать без него.
– Это я и так понял. Но зачем?
– Так будет лучше, вот зачем. Он у них главный, за всех решает, кому что говорить. Если остальные напуганы, а Дэниэла рядом нет и некому указывать, глядишь, у них языки развяжутся?
Фрэнк поковырял пальцем в зубах, посмотрел на ноготь.
– На что именно ты нацелилась?
– Пока не услышу, не могу сказать. Но мы всю дорогу знали, они что-то недоговаривают, так? Не хочу уходить, не сделав все возможное. Обрушу на них все сразу – самообвинения, слезы, угрозы, ребенка, Эдди Тормоза и прочее. Может, получим признание…
– Я же тебе говорил, и говорил с самого начала, – подчеркнул Фрэнк, – не это нам от тебя нужно. То, что его в суде не примут, – это, по-твоему, досадный пустячок?