— Я провожу вас до дома, — ответил он.
— О, в этом нет необходимости.
— Мне все равно возвращаться этой же дорогой, впрочем, если вы хотите, чтоб я пошел другой…
— Не вижу причин, почему должна этого хотеть.
— Благодарю, — он отвесил легкий иронический поклон. — Искренне признателен.
Он открыл дверь и отошел, пропуская меня к ступеням. И сразу возникло ощущение неловкости: мне не нравилось, когда он шел так близко. Признание в убийстве брата лишало меня присутствия духа. Он казался торжествующим. А может, он не убивал? Я ни в чем не была уверена. Этот человек для меня загадка. Но меня это не касалось. Или все-таки касалось? Ведь он был здесь в одно время с Ромой, знал ее, говорил с ней. “Вы напоминаете мне ее”, — сказал он.
Я вздохнула свободнее, когда мы вышли из домика.
Когда мы подошли к раскопкам, он сказал совершенно неожиданно:
— Мы совершенно ничего не знаем о ее семье. Родители, я полагаю, тоже были археологи и погибли на службе.
— Чьи?
— Нашей таинственной леди, разумеется. Вас не удивило бы, если б в один прекрасный день она объявилась… каким-нибудь неожиданным образом? Вы же знаете, это исчезновение привлекло внимание к ее открытиям. Люди приезжали поглазеть на место, где исчезла женщина, а вовсе не на остатки римского завоевания.
Я сказала с легким раздражением:
— Вам не следует оскорблять ее подозрениями. Уверена, она их не заслуживает.
— Уверены?
— Я… Не думаю, что люди способны на подобное.
— У вас доброе сердце, и вы верите, что все кругом добры. С вами должно быть очень покойно.
Он начал рассказывать об открытиях, и я поняла, что он хорошо осведомлен. В частности, Нэйпир упомянул мозаичную мостовую. Он считал ее самой яркой из всех виденных в Британии.
Я неосторожно заметила:
— Применение льняного масла и воздействие солнечного света хорошо помогает восстановлению цветов. — Неосознанно я цитировала Рому. — Хотя, конечно, цвета проявились бы еще ярче, если бы на них действовало тропическое солнце.
— Вы показываете замечательные знания предмета! — Опять неверный шаг. Этот человек обладал способностью выбивать почву из-под ног. Он улыбнулся, и я заметила блеснувшую полоску зубов, таких же ярких в своей белизне, как и его голубые глаза на смуглом лице. — Вы случайно не археолог?
Я рассмеялась, но смущенно.
— Надеюсь, вы здесь не с тайной миссией? — он продолжал допытываться. — Не вылезете ночью из окна и не начнете подкапываться под фундамент нашего дома?
Я подумала: “Может, он и в самом деле знает? А если даже и так, что он может сделать? Он убил своего брата. Что он знает об исчезновении Ромы?” И произнесла как можно спокойнее: