— Ты выглядишь вполне достойно… меня, — заявил он со свойственной ему прямотой, а я посмеялась и сказала, что если он так считает, значит, я и в самом деле выгляжу очень хорошо.
Мы отправились в концертный зал вместе, а там расстались, и я пошла к своему месту в партере.
А, не стоит вспоминать. Сегодня вечером я не должна думать о нем. Я поглаживала руки, массируя пальцы. Они были достаточно, гибкими, — сказала я себе. Но в глубине души я чувствовала другое. Сегодня вечером в них появилась некая магия, отнять которую не сможет никто, даже дух Пьетро.
Я даже рада, что меня не пригласили на ужин. Миссис Линкрофт считала это упущением Нэйпира, поскольку была убеждена, что сэр Вильям хотел меня пригласить. Я ответила, что предпочитаю не ходить.
— Понимаю, — сказала она. — Вы хотите быть бодрой к концерту.
Интересно, кто же гости. Друзья Нэйпира или сэра Вильяма? Едва ли Нэйпира, ведь его столько времени не было дома. Интересно, что чувствует человек, подвергнувшийся изгнанию, после возвращения? Немножко похоже на меня в нынешний вечер. Я тоже находилась в своем изгнании, а сегодня вечером намереваюсь подняться на сцену, и люди будут слушать, как я играю. Конечно, эта публика не станет меня критиковать, в отличие от публики, для которой играл Пьетро. Бояться мне нечего.
В девять часов я спустилась вниз, в большой зал. Сэр Вильям уже находился там в своем кресле. Его вкатила миссис Линкрофт, одетая в серую шифоновую юбку и шифоновую же, но ярко-васильковую блузку. Она не была полноправным членом собравшегося общества, а только, подобно мне, служанкой высокого ранга. Я вспомнила, что подумала об этом же, увидев ее впервые.
Сэр Вильям поклонился мне и сказал, что сожалеет о моем отсутствии на ужине. Я ответила, что предпочла посидеть в тишине, и он наклонил голову в знак понимания.
Ко мне подошел Нэйпир и с ним Эдит. Она прелестно выглядела, но сильно волновалась. Я ободряюще улыбнулась.
Затем общество расселось по местам, и я поднялась на сцену.
Я начала с танцев, как всегда делал Пьетро. Когда мои пальцы коснулись клавиш, из-под них поплыли волшебные звуки, я забыла все, кроме радости, которую они давали. Играя, я видела картины, вызываемые музыкой в воображении. И дивное высокое вдохновение снизошло на меня. Я забыла, что играю незнакомым людям в старом родовом гнезде, я забыла даже, что потеряла Пьетро, — ничего не существовало для меня, кроме музыки.
Аплодисменты раздались сразу же. Я улыбнулась публике, продолжавшей аплодировать, и быстро оглядела зал. На сэра Вильяма музыка произвела сильное впечатление. Нэйпир сидел слишком прямо, аплодируя вместе со всеми, Эдит — рядом с ним, улыбающаяся, почти счастливая. И где-то в конце зала — Аллегра с Алисой: Аллегра в возбуждении подпрыгивает на месте, а Алиса хлопает со всегдашним серьезным видом. Я даже почувствовала, как они рады, не музыке, разумеется, а моему успеху.