— Видите ли, Институт магии и стихий всегда был несколько обособлен. В прежние времена его можно было считать эдаким государством в государстве. У королей были официальная власть и армия, у ученых — маги, и этим двум силам приходилось считаться друг с другом. Сейчас институт уже не так автономен, возможно потому, что сильных магов стало меньше. Но инакомыслие нашему заведению все равно свойственно. Не все решения эльмиррского правительства находят одобрение в глазах студентов. — Он выразительно пошевелил бровями, давая понять, что высказался бы значительно более радикально, если бы не обстоятельства нашей беседы. — В прошлую нашу встречу я сказал вам, что мы не занимаемся воспитанием. Это и верно, и неверно одновременно. Мы воспитываем в своих подопечных ученых. А знаете, кто такой ученый в первую очередь?
Я сложила руки на груди и попыталась разгадать загадку, чувствуя себя пресловутой студенткой, не подготовившейся к экзамену. Вроде бы и должна знать ответ: магистр как-никак, и не из последних. Но поди сообрази так сразу. Определенно в обществе Кейла мне было интересно.
— Тот, кто много знает? — предположила я.
Он с улыбкой покачал головой.
— Многое умеет на практике? — выдвинула я очередную гипотезу.
— Ученый — это в первую очередь тот, кто имеет свое, независимое мнение, — пояснил свою мысль декан. — И эта способность не может ограничиваться наукой. Она распространяется на все прочие сферы жизни. В том числе и на политические взгляды.
— Можете не продолжать.
И так было понятно, что многие студенты, а также, вероятнее всего, преподаватели были не в восторге от правления его величества Эдбальда. Упрекнуть их в этом я не могла, поскольку была всецело на их стороне. Быть может, мне самое место в институте?
Кейл благодарно кивнул:
— Тогда, с вашего позволения, я сразу перейду к дню открытых дверей. Вы ведь заметили, как быстро распространяются у нас слухи?
Я насмешливо вздернула бровь.
— Так вот, к моменту вашего выступления все — ну, или очень многие — уже знали, кто вы такая и какова ваша история. Дело ведь было громким, требовалось лишь его вспомнить. Мелькали сведения и о том, что вы наша выпускница. — Он приподнял и снова опустил плечи в уже знакомом мне неуверенном жесте, из-за которого казался чуть-чуть виноватым и беззащитным. — Этого было достаточно. В вас увидели символ. Маг, вышедший из стен института, достигший невероятных высот и… ну, скажем так, неоцененный правительством. Вашим побегом восхищались намного сильнее, чем выступлением, хотя оно, поверьте, было отличным, — поспешил добавить он, выставив ладони вперед. — Если бы кто-нибудь бросил в вас камень, боюсь, зал разорвал бы этого бедолагу на куски.