Со слов пленника ехать было не особо-то и долго – день пути.
– Аул давно пуст, люди оттуда ушли. Но дома частью вполне себе целые, жить можно. Отару баранов туда пригнали, крыши даже починили – на какое-то время хватит!
Послушать его, так где-то там в горах засел талантливый начальник тыла немирных горцев. Настолько всё продумать да организовать – талант надобно особый иметь!
А с другой стороны – воюют тут уже давно, к кочевой жизни народ приучен, учить выживать в горах их не надобно – сами кого хочешь, обучат…
Очень даже возможно, что этот самый аул давно уже для таких целей используют – просто никто этим до сих пор не заморачивался. Раньше там абреки гнездились, теперь вот, пожалуйста – турок на огонёк завернул…
– А много ли народа при Рауфе?
– В доме ещё пятеро – ближние его нукеры. А так… По аулу ещё человек десять стоят в разных домах. Дорога туда одна – и на ней пост имеется, два нукера там постоянно сидят. Их не обойти! Видят далеко! – неторопливо рассказывал пленник.
– Так у него ж целая сотня с собою была! – возразил Кафтанов.
– Она и есть – и даже больше сотни там. Только они где-то неподалёку стоят – чтобы внимания к аулу не привлекать. Там дорога неподалёку проходит, по ней часто войска куда-то передвигаются. Дым из какой-нибудь сакли могут заметить или всадника… И свернёт с дороги рота – проверить! А вход там один! И никто никуда уже не уйдёт! Тихо сидеть надобно!
Интересно получается…
Вход один – и там охрана стоит. И как прикажете внутрь пробираться?
Своими сомнениями Антон поделился с урядником, на что тот только согласно покивал.
– Есть такое дело, Ваше Благородие! Вот Ильяс нам дверку-то и приоткроет.
– Это, простите, как?
– Часовые его знают и пропустят тихо, шума не поднимая. Вот он их там и зарежет…
– Своих?!
– Это турки-то ему свои? Да он и своих-то – вот те крест – тако же и порезал бы! Не задаром же – за деньги! Я ему пятьсот рублёв золотом пообещал, да прощение – генералом Богдановым самолично подписанное. Это уж, не обессудьте, Ваше Благородие, на вас лежать будет! Исхлопотать такую бумагу – тута кто-то поавантажнее урядника должон быть! Офицер – да не всякий, а к генералу вхожий!
Испрашивать помилование для убийцы и предателя…
М-м-да…
Подпоручик несколько в ином свете представлял свою будущую службу!
Но спорить с Кафтановым он не стал, резонно полагая, что спасённые таким образом жизни солдат того безусловно стоят. В конце концов тайная служба – на то и тайная, чтобы не обо всём происходящем каждому встречному-поперечному рассказывать. Об иных вещах полезнее и вовсе ничего не знать – хоть совесть потом мучить не станет…