[2].
Когда Монморан и Берси ушли, Далтон покачал головой:
— Плохи наши дела, Шарп.
Шум наверху прекратился, и Шарп поднял глаза к потолку:
— Не провести ли нам рекогносцировку, сэр?
— Надеюсь, вы не на палубу собрались? Боже милостивый, Шарп, они ведь могут пристрелить нас. Какое варварство!
Шарп не ответил. Он вышел в коридор и поднялся по узким ступеням, ведущим в кормовую рубку. Далтон следовал за ним. Дверь в обеденную залу была распахнута, и посреди пустой комнаты Шарп обнаружил безутешного лейтенанта Тафнелла. Кресла, занавески из вощеного ситца и люстра исчезли. Тяжелый стол был прибит к полу, — очевидно, в спешке французы просто не захотели с ним возиться.
— Мебель принадлежала капитану, — вздохнул Тафнелл.
— Что еще украли? — спросил Далтон.
— Лично у меня ничего, — отвечал Тафнелл, — но французы забрали тросы и рангоутные деревья да еще провиант. Груз не тронули. Вот увидите, они продадут его на Маврикии.
Шарп вернулся в коридор. Дверь в каюту Полмана была не заперта. Внутри, в подтверждение догадок Шарпа, оказалось пусто. Исчезли два обтянутых шелком дивана, арфа Матильды и низкий столик. Остались только тяжеленная кровать и буфет. Шарп отворил створки, но внутри не оказалось ничего ценного, кроме груды пустых бутылок. Исчезли даже простыни, одеяла и подушки.
— Чтоб он сдох! — выругался Шарп.
— Кто? — спросил Далтон, входя в каюту.
— Барон фон Дорнберг, сэр, — отвечал Шарп.
Он решил и дальше скрывать истинное имя ганноверца. Далтон может спросить, почему Шарп молчал раньше, и тогда ему будет нелегко оправдаться. Впрочем, вряд ли разоблачение Полмана спасло бы корабль — капитан Кромвель был виновен не меньше мнимого барона.
Втроем они отправились в каюту Кромвеля. Ни грязного капитанского исподнего, ни книг, ни драгоценных навигационных приборов. Большой сундук тоже исчез.
— Да чтоб они оба сдохли, грязные ублюдки! — снова выругался Шарп, даже не потрудившись проверить каюту так называемого слуги. — Они продали корабль, сэр, — сказал он Далтону.
— Что они сделали? — ужаснулся Тафнелл.
— Продали корабль. Барон и Кромвель, эти чертовы ублюдки! — Он пихнул ногой ножку стола. — У меня нет доказательств, но мы не случайно потеряли конвой и не случайно встретили «Ревенан»! — Шарп устало поскреб щеку. — Кромвель считает, что война проиграна, вот и решил продаться победителям.
— Нет, это невозможно! — воскликнул Тафнелл.
— Я тоже не верю, — сказал майор, хотя в глазах шотландца Шарп прочел сомнение. — Ладно, барон — иностранец, но Кромвель?
— Не сомневаюсь, сама идея принадлежала барону, сэр. Вероятно, в Бомбее он долго опрашивал капитанов, пока не обрел сообщника в Кромвеле. Они вместе украли драгоценности пассажиров, продали корабль и были таковы! Иначе Пол… барон остался бы с остальными пассажирами! Что ему делать на «Ревенане»? — Шарп едва не назвал Полмана его настоящим именем, но вовремя спохватился.