Далтон присел на пустой стол.
— Кромвель взял у меня на хранение часы, — вздохнул шотландец. — Когда-то они принадлежали моему отцу. Часы показывали неправильное время, но я дорожил ими как памятью.
— Мне жаль, сэр.
— И ничего нельзя сделать, — уныло протянул майор. — Нас обвели вокруг пальца!
— Не могу поверить! — Тафнелл выглядел растерянным. — Кромвель всегда так гордился тем, что он англичанин!
— Значит, деньги он любит больше, чем Англию, — едко заметил Шарп.
— Вы же сами мне говорили, что при желании капитан мог уйти от «Ревенана», — добавил Далтон.
— Пожалуй, вы правы, сэр, — удрученно вздохнул лейтенант.
Затем они отправились в каюту Эбенезера Файрли. Выслушав рассказ Шарпа, торговец хмыкнул, но ничуть не удивился:
— Есть люди, которые родную мать готовы продать ради наживы! А Пекьюлиа всегда отличался алчностью. Присаживайтесь, у меня есть бренди, вино, ром, арак. Нельзя допустить, чтобы все это досталось французским ублюдкам!
— Надеюсь, Кромвель не забрал на хранение ваши драгоценности? — сочувственно поинтересовался майор.
— Я похож на болвана? — фыркнул торговец. — Хотя он пытался. Даже уверял меня, что я обязан сдать драгоценности согласно правилам Компании, но не на того напал!
— Да уж, — задумчиво протянул Далтон, думая об отцовских часах.
Шарп промолчал.
Жена торговца, полная, материнской складки дама, выразила надежду, что французы не забудут об ужине.
— Только не надейся на что-нибудь особенное, матушка, — заметил Файрли, — наверняка нас ждет месиво из овсянки, верно, Шарп?
— Скорее всего, сэр.
— И как только будут обходиться их светлости? — Файрли мотнул головой в сторону каюты лорда Уильяма, затем хитро улыбнулся Шарпу. — Как думаете, оценит леди Грейс вкус овсянки?
— Сомневаюсь, сэр, — честно ответил Шарп.
Незадолго до полуночи французы вывезли с «Каллиопы» все, что посчитали ценным. Они забрали порох, тросы, рангоутные деревья, провиант, воду и шлюпки, но груз оставили в трюмах. Когда последняя шлюпка вернулась на «Ревенан», французы опустили марсели, паруса на фок-мачте поймали ветер, и французский линкор стал поворачивать к западу. Остающиеся на «Каллиопе» матросы столпились на шканцах и махали товарищам.
— Поплывет к мысу Доброй Надежды охотиться за китайскими торговыми судами, — мрачно заметил Тафнелл.
Теперь французский трехцветный флаг развевался на мачте «Каллиопы» прямо над штандартом Ост-Индской компании. Поначалу корабль двигался медленно — маленькой французской команде потребовалось более получаса, чтобы поднять все паруса, но вскоре «Каллиопа», овеваемая легким попутным ветром, уверенно заскользила на восток.