Просыпается он в камере содержания гуманоидов — модульной однокомнатной квартире, окна в которой голографические, стены — непробиваемые, а устройств слежения и датчиков различных аномалий — великое множество. Эта конкретная камера находится на минус первом этаже, но ему это невдомёк. Под тем, в кавычках, светом, что пробивается в окно жилой части помещения, вполне можно загорать.
Он вскакивает с дивана. Суставы скрипят, в горле пересохло. Он понимает, что спал в костюме, и костюм от этого помялся. Этого он терпеть не может — выглядеть не на все сто, или не выглядеть хотя бы презентабельно. От этой мысли не удастся избавиться, пока он не найдёт как минимум бритву и свежую рубашку.
Разбудило его громкое металлическое лязганье замка входной двери. Он поднимает голову, потирает глаза. Пришла его жена.
— Мэрион! О Господи.
Он вскакивает и устремляется ей навстречу. Она останавливает его за несколько шагов жестом руки и прохладной улыбкой. И от этого становится больно. Больнее, чем от чего-либо ещё.
Значит, так всё и случилось. SCP-4987 выгрыз ту часть Мэрион Уилер, которой он был небезразличен. Её не было не потому, что случилось что-то постороннее класса К. Она сама решила быть в другом месте, решила не проявлять интереса.
Поэтому он не обнимает её. Он встаёт на почтительном расстоянии.
— Как ты себя чувствуешь? Поспала?
— Я в порядке.
— Вижу, кофе уже попила. Ты поела? Давай я тебе что-нибудь соображу.
В камере есть примитивная кухня. Он заходит туда и принимается обшаривать шкафчики.
— Должно же здесь быть что-то съедобное. Хотя бы яйца и молоко. Стыдно признаться — я вроде как заснул там, где стоял, потом они меня сунули сюда, так что я ещё не осмотрелся. Или у вас здесь пусто, а еду просовывают в щель в стене?
— Мистер Уилер, — начинает Мэрион.
Адам отвечает раздосадованным взглядом.
— Ладно, — говорит она. — Адам. Присядь, пожалуйста. И ты прав, в шкафчиках ничего нет.
Он закрывает шкафчик и садится за стол напротив неё.
— Тосты из хлеба с отрубями и омлет, — предлагает он. — В омлет от души накрошить чеснока. Это нам сейчас нужней всего. Особенно тебе, потому что если я не сделаю тебе чего-нибудь существенное, ты опять будешь пить свои ужасные коктейли из клейстера целую неделю подряд. А то и вовсе есть перестанешь.
— Адам. Мы в браке уже семнадцать лет. Это верно?
— Да.
— Я тебя не знаю.
— Ну и ладно, — отвечает Адам. — Вряд ли это будет серьёзной проблемой. Ты мне много раз говорила о ваших людях, которые теряли самих себя на посту и потом восстанавливали собственную личность заново по кусочкам. Тебе это очень нравилось. Как будто смотришь, как бабочка выходит из кокона. Самые способные восстанавливались за десять недель. Представь, как быстро восстановишься ты сама.