Марико молчала, не двигалась.
— Ты… рассердилась?
— Нет… — едва расслышал он. — Но я… я очень прошу тебя, Алеша, если ты… если просто так, то, пожалуйста, никогда не делай этого больше…
— Нет, Маша, нет (он про себя часто называл ее Машей, а сказал первый раз вслух и не заметил)… Я не просто так… Я…
— Не надо, Алеша, ничего не говори, — просветлев, сказала она. — Пойдем, а то нас будут искать.
На их отсутствие никто не обратил внимания.
Взошло солнце, горы вспыхнули желтым, розовым, палевым, началась кутерьма света и теней, которой трудно подобрать название, так фантастична, так колдовски прекрасна утренняя заря…
— Здорово, черт, — не выдержал Петя. — Я и не думал, что так здорово…
— Тюфяк ты толстокожий, — ласково ткнула его кулачком в бок Зарият. — Красивое надо видеть.
— А вы знаете, — рассеянно произнес Евгений Константинович, — старинное значение слова «тюфяк»?
— Матрац, что же еще?
— В пятнадцатом, кажется, веке тюфяком на Руси именовалось артиллерийское орудие небольшого калибра. Заряжалось картечью и ядрами…
Он был взволнован, и ему хотелось сказать им совсем не то, но он боялся быть излишне назидательным и сентиментальным. Да и правильно. Они и так все видят, все понимают.
— Так как же насчет рандеву через пять лет? — спросил Нахушев.
— Непременно придем, — за всех ответила Рита. — Интересно, что из нас получится…
— Ольга будет на фоно концерты задавать, — сказал кто-то. — Кончит свою музыкалку.
— Еще поступить надо…
— Не больно-то она любит играть, — заметил Жора. — Сколько просили сегодня…
— У меня не было настроения.
— Переженятся все…
— Что касается меня, — не то шутя, не то всерьез сказала Зарият, — то я вступаю в СПСД.
— Что за организация такая?
— Союз потенциальных старых дев.
— Чепуха, — сердито пробормотал Петя.
— Нет, правда, я замуж не выйду, — вдруг застеснявшись, возразила Зарият.
— Почему?
— Я не контактная. Плохо схожусь с людьми…
— Мне бы ваши заботы, это самое…
— Спать я сегодня буду ужасно, — зевнув, проговорил Борода, когда они пошли обратно, растянувшись по старой липовой.
— А я еще ужаснее.
— Хочешь хохму?
— Ну?
— Немка с завхозом обженились, — шепотом сказал близнецам Петя, отыскивая взглядом Зарият, которая ушла вперед с подругами. — Болбат теперь повышвыривает всех ее котов и собачат…
— Может, подобреет Эмильюшка?
* * *
…Площадь была залита солнцем, когда на нее высыпал белый хоровод девушек. Ребята шли, чуть приотстав, вместе с учителями. Так уж вышло, что эту незабываемую ночь провели с ними до конца самые любимые, те, кого они запомнят надолго, — Ларионов, физик и Нахушев. Макунина ушла в середине вечера, а Варнаков остался в школе присмотреть, чтобы все было приведено в порядок.