Впрочем, переживал я недолго: почти сразу вспомнил, что голос в моей голове принадлежит всего лишь цифровому образу, который ничего никому не разболтает. Потому что я сотру его, едва закончив задание.
— Ладно, не будем тянуть резину, — сказал Виллафрид. — Этот человек — литературный персонаж. Его зовут Гаргантюа.
— Мне это не повторить даже.
— Гаргантюа. Соберись. Я уверен, ты справишься.
Я выговорил странное имя, и Кербер тут же разделил колоду на три части и засунул их себе в пасти. Подвигав челюстями, он звучно рыгнул.
— Поздравляю. Ты успешно прошёл третий раунд. Не хочешь перекусить на дорожку? Нет? Ну, и чёрт с тобой. Можешь проваливать.
— Ты искромётный собеседник. Наша встреча останется в моей памяти на всю жизнь.
Налетевший порыв ветра сорвал шатёр и унёс его прочь, словно мокрое привидение. Стол опрокинулся, а Кербер опустился на четвереньки. Его живот касался травы. Развернувшись, мутант побрёл прочь.
Я подошёл к рыжему коротышке.
— Спроси, как его зовут, — попросил Виллафрид.
— Зачем?
— Проверим нашу догадку насчёт ада.
— Как твоё имя? — обратился я к провожатому.
Он вытер рукавом залитые дождём стёкла авиационных очков.
— Вергилий.
— Мы в аду, — проговорил Виллафрид. — Сто процентов.
Спустя пару минут к нам присоединились трое.
— Другое дело! — обрадовано сказал коротышка и потёр руки. — Пошли дальше, ребята. Плутос ждёт. Это ведь ваш любимый страж, верно?
Хохотнув, он поспешил к лифту.
Поднявшись на четвёртый ярус, мы увидели сложенные из неотесанных камней домики с неровными арками входов. Между глыбами пробивался папоротник, возле земли на стенах зеленел мох.
— У вас восемь минут, — сообщил Вергилий. — И, если не хотите вечно катать камни, советую включить мозги.
Четвёртый раунд!
Время: 8 минут.
На этот раз я поспешил к месту раунда вместе со всеми. Внутри халупы оказался молодой человек, увешанный золотом. На голове его красовалась корона, плечи украшала горностаевая шуба. Кубики, которые он положил передо мной, когда я сел напротив, оказались прозрачными и сверкали, как бриллианты. Точки на них были рубинами.
— Невоздержанность, — сказал Виллафрид. — Вот какой грех представлен на четвёртом круге. Здесь находятся расточители и жмоты, а это, наверное…
— Меня зовут Плутос, — проговорил крупье. — Бросай кости, не трать время понапрасну.
Я взял прохладные кости и слегка потряс в кулаке. Мой визави закатил глаза, изображая нетерпение. Кубики со стуком покатились по расшитой золотом скатерти.
— Одиннадцать! — воскликнул Плутос и, схватив драгоценные кости, швырнул себе за спину.