Я взглянул на таймер.
— Хорошо бы такую, после которой будет легко ответить.
— По третьему разряду, значит, — кивнул крупье. — Пятнадцать кредитов.
— Согласен. Давай быстрее.
— О, ты понял цену времени!
Я вытащил деньги. Плутос ловко сгрёб их и засунул куда-то под шубу.
Кредиты: 630
— Ну, слушай. Из-за своего дара этот царь не мог даже есть. Ведь в то время не существовало столовых приборов вроде вилок.
Я воззрился на стража с угрюмой ненавистью. И это была подсказка?! По третьему разряду??!!
— Понял! — воскликнул у меня в голове Виллафрид. — Это Мидас. Его прикосновения превращали любой предмет в чистое золото! Отвечай скорей!
Я повторил сказанное моим незримым спутником, отчаянно надеясь, что он не ошибся. Очень не хотелось впустую потратить пятнадцать кредитов.
— Поздравляю, — кисло проговорил Плутос. — Успел за двенадцать секунд до конца раунда.
Я хотел было выйти, но тут крупье начал преображаться: корона исчезла, золото растаяло, шуба превратилась в грязное, дырявое рубище. Кожа покрылась струпьями и язвами.
— Продолжим, — сказал хриплым голосом Плутос. — Вторая часть раунда длится тоже четыре минуты.
— Чёрт! — вырвалось у меня.
— Здесь его поминать самое оно, — кивнул нищий. — Бросай кости.
Я взял протянутые грязной рукой кубики — на этот раз не алмазные, а деревянные.
— Шесть, — провозгласил Плутос, когда они замерли на столе, покрытом грубой клеёнкой с жёлтыми пятнами и дырами от окурков. — Значит, тебе достаётся… — передо мной легла карта, на которой был изображён глубокий старик с бледным лицом, жёлтыми, как у хорька, глазами и острым, длинным носом. На тонких губах застыла жестокая улыбка. — Этого человека прозвали человеком-векселем и золотым истуканом. Его девиз был «Миром правит золото, а золотом правит…». Кто? Закончи фразу.
— Ну, это ты должен знать, — мысленно обратился я к Вилли.
— Почему это?
— Ты ж родился с серебряной ложкой в жопе. Или даже с золотой. Или даже с двумя.
— А, ясно! Раз меня ждёт наследство, значит, я всех богачей…
— Именно так. Давай, выкладывай, кто это такой. А вернее, что он там говорил насчёт…
— Ростовщик. Золотом правит ростовщик. Это слова Гобсека, героя романа Бальзака.
— Отлично. Я в тебя верил.
— Последнее слово девиза — «ростовщик», — сказал я Плутосу.
— Мои поздравления, — проворчал страж недовольно. — Да, это Гобсек. Тот ещё был кровопийца.
Кости и стол исчезли, а крупье поднялся и вдруг рассыпался на груду булыжников.
Выйдя наружу, я не увидел никого, кроме Вергилия. Он раскрыл мне шутливые объятья. В которые я, естественно, не бросился.