и усиления Владимирского княжения. Указанное обстоятельство было удачно отмечено и обосновано А.А. Горским
[172]. Примечательно, что возникшая ситуация во многом повторяла состояние дел в области высшего церковного управления.
В обозначенный период сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский, попытался создать во Владимире собственную митрополию во главе со своим любимцем Феодором[173]. Тем не менее, князь так не добился для своего любимца Феодора митрополичьего сана. Вместе с этим трудно отрицать то, что это обстоятельство не помешало установить в Ростово-Суздальской земле фактическую церковную автономию по отношению к киевской митрополичьей кафедре. Последнее, вероятно, и стало причиной жестокой митрополичьей расправы над Феодором[174].
Не менее интересны и более ранние события, затянувшиеся на несколько лет церковно-политические конфликты вокруг имени русского митрополита Климента Смолятича[175]. Отказавшийся подчиняться новому киевскому первосвятителю новгородский епископ Нифонт был возведен в сан архиепископа[176], а его церковный округ был выведен из подчинения Киеву и переподчинен непосредственно константинопольскому патриарху. За этим шагом Нифонта скрывались не только его явное грекофильство, но и интересы Новгорода[177].
На вторую половину XII в., помимо указанных противостояний, также приходятся всплески внутрицерковных противоречий и церковно-политических конфликтов. Они выразились в регулярно возникавшем недовольстве клириков и городского населения поведением епископата[178], в активном оформлении местного канонического права[179], в активизации епископских и митрополичьих перемещений[180]. Все перечисленные изменения были вызваны к жизни и обусловлены политической жизнью, ростом национально-религиозного самосознания древнерусских элит, а так же противоречиями, неминуемо возникавшими в условиях феодализации Руси. Именно на эти десятилетия приходится появление целой плеяды блестящих мыслителей: Кирилла Туровского, Никифора, Кирика Новгродца и других.
Как уже отмечалось, в ряде случаев княжеские междоусобицы крайне трудно отделить от противостояний между внутригородскими элитами (или партиями) и различными городами вообще. Например, свержение и убийство в 1146–1147 гг. князя Игоря[181] в равной степени можно считать и следствием межкняжеских противоречий и рассматривать как один из результатов сложных отношений между князем и городом. Наконец, упомянутые события характеризовались и как внутригородское волнение. Подобным же образом можно оценивать конфликт 1113 г., приведший в нарушение лествичного права на киевский престол князя Владимира Мономаха