Пока дело касалось изменения церковных обрядов и расправы с наиболее ненавистными народу представителями духовенства, часть феодалов поддерживала сторонников Гуса, которые называли себя гуситами. Более четырехсот пятидесяти панов и рыцарей привесили свои печати к грамоте, которая была направлена в Констанц на имя собора. В этом документе отвергалось обвинение в ереси, предъявленное Гусу, и подчеркивалось, что его казнь является актом грубого произвола и жестоко оскорбляет всех чехов. Большинство присоединившихся к этому протесту панов и рыцарей вскоре демонстративно признали причащение из чаши и стали изгонять из своих владений католических попов, захватывая их имения и упраздняя монастыри.
Крестьяне и городская беднота действовали еще более энергично. По всей Чехии прокатилась волна народных выступлений против церкви. Началось настоящее гонение на католическое духовенство. Попов и монахов избивали, из церквей и часовен выбрасывали иконы и уничтожали статуи «святых», уничтожали пышные облачения священнослужителей, сжигали мощи и индульгенции, разрушали монастыри. Пражский архиепископ поспешно бежал из Праги. Король же первое время не предпринимал репрессий против участников антикатолических выступлений.
Первые выступления народа носили стихийный характер. Накопилось немало обид, везде было множество недовольных и обездоленных. Однако уже тогда на юге Чехии народная борьба приняла наибольший размах. Здесь особенно велика была нищета крестьян и плебеев. Поэтому здесь чаще всего пылали монастыри, и засевшие за крепкими стенами замков феодалы с тревогой следили за событиями, страшась «пробуждающегося народного гнева. На юге чаще, чем на севере, можно было встретить и народных проповедников. Среди них были вчерашние крестьяне и ремесленники, часто — безместные попы, беглые монахи. Эти люди не имели специального богословского образования, но зато они питали неугасимую ненависть к миру, основанному на эксплуатации, насилии и несправедливости. Страстно и убежденно призывали они народ к мести, к великой борьбе. Библейские книги, служившие на протяжении веков угнетателям, в их руках становились грозным оружием против эксплуататоров. Они пропагандировали произведения Гуса, которые распространялись в списках, а также широко использовали ясные, почерпнутые из жизни примеры и аргументы.
Одним из наиболее замечательных народных проповедников был в те годы пльзенский священник Вацлав Коранда. Он последовательно и смело вел в Пльзене борьбу против католического духовенства, проявив себя незаурядным организатором народных масс. Католические попы обвинили Коранду в уничтожении священных реликвий и икон, а также в том, что он разъясняет народу библию по собственному разумению. Но эта травля не принесла католическому духовенству желанных результатов: Коранда по-прежнему пользовался любовью и популярностью простого люда во всей юго-западной Чехии.