XVIIII. Они были, однако, разбиты Карлом Великим, оттеснены за Дунай, но огражденные гигантскими укреплениями, ори избежали привычного для побежденных народов исчезновения.
«Widukindi Monachi Corbeinsis rerum saxonicarum libri tres.»
В Лане, в XII веке.
«Приведем в качестве примера случай, каковой, произойди он среди варваров или скифов, был бы подвергнут бесспорному осуждению этими людьми, насмехающимися над законом и забывшими Бога. По субботам, когда жители окрестностей со всех сторон сходились в этот город на рынок, горожане расхаживали по рядам с чашами, мисками или другими сосудами, наполненными сушеными овощами, зерном или любыми другими плодами, как бы для продажи, и вот находился крестьянин, нуждавшийся в таких продуктах, который обещал купить их по условленной цене. «Идем со мной, говорил продавец, дома я покажу тебе остальной товар, который ты собираешься купить, чтобы ты посмотрел и взял его». Покупатель шел за ним, а когда они подходили к сундуку, почтенный торговец, подняв и придерживая крышку сундука, говорил: «Наклонись и пощупай товар, дабы не было сомнений в том, что он ничем не отличается от образца, который ты видел на рынке.» Когда же покупатель, перегнувшись через край сундука, висел на животе, а голова вместе с плечами оказывалась внутри сундука, славный торговец, стоявший у него за спиной, схватив ничего не подозревавшего клиента за ноги, внезапно заталкивал его в сундук и захлопывал у него над головой крышку; и держал он его взаперти в этой темнице, до тех пор, пока тот не заплатит выкуп.
«Такие вот вещи происходили в городе, а наряду с ними и многие подобные им. Воровством, а точнее сказать грабежом, прилюдно занимались нотабли и их подчиненные. Тысячи опасностей подстерегали всякого, кто осмеливался выйти из дому ночью: он рисковал быть либо ограбленным, либо захваченным, либо убитым.»
Гибер из Ножана «История его жизни, 1053 — 1124.»
Голод во Фландрии в 1125 году.
«В ту пору никто не мог потреблять еду и питье по своему обыкновению; против обычая съедали [при случае] в один присест весь тот хлеб, который до наступления голода обыкновенно расходовался в течение нескольких дней. У бедняги, набившего утробу сверх всякой меры, излишек съеденного и выпитого растягивал внутренности до неестественных размеров и природные силы его оставляли. Грубая и неперевариваемая пища обессиливала людей, непрестанно мучимых голодом вплоть до того момента, когда они испускали последний вздох. Много было и таких, у кого пища и напитки вызывали тошноту, хотя их и было в достатке, люди от них, однако, пухли.