Он смотрит на Танни, которая сидит рядом с ним.
– Мы действительно рады, что вы с нами.
Он это так и говорит «вы с нами», подразумевая и ее и себя.
– И если этот фильм вам понравился, мы рады вдвойне. До новых встреч!
Вот теперь экран гаснет.
Взбудораженные, вовсю обсуждающие фильм и звездную пару все тянутся к выходу из кинозала, мы с Беном выходим последними. У меня почему-то горят щеки и покалывает узор над грудью.
Хочется вдохнуть – во всю мощь, и я это делаю, наслаждаясь прохладой, совершенно не похожей на вымораживающий воздух Хайрмарга. Во флайсе мы тоже молчим, я все еще наполовину в реальности фильма, и Бен, кажется, тоже. По крайней мере, я нахожу в себе силы сказать: Спасибо, – только когда мы уже поднимаемся в лифте.
До моей квартиры остаются считаные секунды, когда Бен подается вперед. Сплетая наши пальцы, заводя мои руки над головой и в одно мгновение врываясь поцелуем в мои губы.
От этого в груди взрывается маленькое солнце. Нет, не в груди, а над грудью, когда его губы раскрывают мои, от харргалахт в каждую клеточку тела вплавляется искра. Сумасшедшая искра дикого, животного влечения, не похожего ни на что, и легкий щелчок раскрывшихся дверей ударяет в сознание, как звучание сирены во время налета.
Я с силой отталкиваю Бена, разрывая наш поцелуй.
– Ты сошел с ума!
– Почему? – хрипло интересуется он, и при этом смотрит на меня так, что на губах снова вспыхивает раскрывающий поцелуй, отзывающийся пульсацией в самом низу живота.
Все, на что меня в настоящий момент хватает, – это метнуться к двери квартиры, царапнув ключом по замку, а после захлопнуть ее перед носом у Бена. Кажется, он этого не ожидал, да нет, он точно этого не ожидал, иначе разве иртхан – сильный иртхан с их звериной реакцией позволил бы мне сбежать?
Я прислоняюсь спиной к двери, чувствуя, как бешено колотится сердце и как горит над грудью ненавистная метка. Я избавилась от одной, чтобы получить другую, и… что это только что было?
Звонок в дверь совпадает с топаньем Гринни. Точнее, полностью его поглощает, и я вздрагиваю.
– Лаура, открой.
Здесь никакой звукоизоляции – ну или почти никакой, потому что голос Бена я слышу отлично.
– Открой, пожалуйста. Нельзя так заканчивать вечер.
– А как можно? – хрипло интересуюсь я.
Не уверена даже, что он меня слышал, потому что мой голос больше напоминает сдавленный шепот.
– Лаура. Пожалуйста. Я не стану извиняться за то, что тебя целовал. Но я согласен с тем, что поторопился. Позволь мне все объяснить.
Я разворачиваюсь лицом к двери, Гринни нюхает мою ногу. Ее нос смешно тычется в джинсовые брюки, потом она плюхается рядом и зевает.