– Мы не всегда были едины во взглядах, – говорит Норфолк, – но одно у нас с Винчестером общее: когда мы чуем правду, мы идем по следу. Так что берегитесь, Кромвель. Что мы подозреваем, то мы из вас вытянем, так или иначе.
Угроза грубая, неприкрытая.
Он говорит:
– Я расскажу вам правду, какой ее знаю. Ничего другого вы от меня не дождетесь.
Гардинер острит перо:
– Говорят, Истину рождает время. Хотел бы я, чтобы время плодилось, как кролики. Мы бы скорее достигли цели.
Входит писарь. Он приветствует его по-валлийски:
– Доброго тебе утра, Гвин. Славная солнечная погодка.
– Ну уж нет! – рычит Норфолк. – Прогоните его и позовите другого.
Гвин забирает свои принадлежности и уходит. Довольно долго ищут писаря, который устроил бы Томаса Говарда и с которым Кромвель не был бы знаком. Наконец все улажено.
Ризли говорит:
– Вы продолжите, Рич? Про дублет?
Рич кладет руку на свои бумаги, словно на Евангелие:
– Вы же понимаете, сэр, что я задаю вам эти вопросы по долгу службы и лично не питаю к вам зла.
Рич заранее себя выгораживает – значит, думает, что Генрих может его вернуть. Он говорит:
– Можно мне увидеться с королем?
– Нет, клянусь Богом, – отвечает Норфолк.
Ризли говорит:
– Это последнее…
Рич говорит:
– Что навело вашу милость на такую мысль?
Он снимает перстень с рубином:
– Это подарил мне король Франции.
– Вот как? – Норфолк кричит писарю: – Эй ты, записывай!
– И тогда я передал перстень королю. Который позже соблаговолил вернуть его мне, сказав, что это будет между нами знак и, если я когда-нибудь пришлю ему данный перстень, даже если у меня не будет печати, даже если я не смогу писать, он поймет, что послание от меня. Так что я отправляю этот перстень ему.
– Но чего ради? – спрашивает Гардинер.
– Разумный вопрос, – говорит Рич. – Король знает, где вы. Знает, кто вы и что вы.
– Перстень напомнит королю, как я ему служил, прилагая все силы и способности. Как я надеюсь служить ему еще много лет.
– Вот это нам и предстоит тут решить, – говорит Рич. – Служили вы ему или нет. Обманули ли вы его доверие, как он полагает, и посягали ли на его трон.
Надо как-то убедить Рича, думает он, и Ризли тоже, что, если Генрих дарует мне свободу, я не стану им мстить. Иначе они уничтожат меня от страха.
– Каким образом посягал? – спрашивает он тоном светского разговора.
– В Остин-фрайарз нашли письма, – говорит Гардинер. – Опровергающие ваши уверения, будто вы верный и безобидный подданный.
– Явные доказательства измены, – подхватывает Норфолк.
– Я жду, когда вы расскажете мне, что это за письма. Я ведь не могу угадать, что за фальшивки вы изготовили.