– Дай!
– Зоя испуганно отшатнулась, выронила таблетку, та покатилась под стол. Старушка молнией метнулась туда же.
– Мама! – раздался гневный окрик возникшей на пороге Натальи Павловны.
Бабушка затаилась под столом.
– Вылезай сейчас же и отдай мне таблетку!
– Я ее не нашла!
– Тем более! Ты что, до вечера теперь там будешь сидеть?
– Мне в спину вступило! Я не могу!
– Давай-давай! Не придуривайся!
«Какая жестокосердая!», – подумали подруги потрясенно.
Наталья Павловна, убедившись, что добровольной явки не дождется, пыталась вытащить мать из-под стола, та вскрикивала порой, якобы от боли, но как-то неубедительно. «Не верю!», сказал бы Станиславский. Подруги думали так же, Наталья Павловна, судя по всему, тоже. Она тащила покряхтывавшую, враз ставшую немощной, дряхлой и неподъемной бабулю, как будто та минуту назад ласточкой не порхнула под стол за таблеткой.
– Горе горькое! – пояснила запыхавшаяся дочь, усаживая выуженную, в конце концов, из-под стола мать. – Ни одной таблетки не упустит. Я уже со всеми соседями переругалась – раньше ей приносили все лекарства, у которых срок годности истекал, а выбрасывать жалко было.
– А чего ж их выбрасывать? Их выпускали, чтоб болезнь лечить, значит, вреда они не принесут! Зачем добру пропадать? – возразила старушка.
– Как же нет вреда? Ты что, не знаешь, что лекарствами и отравиться можно?
– Я что, ненормальная? Я же не принимаю всю упаковку сразу! А тебе жалко таблетки для матери? В доме вообще аптечки нет! Страм! Скажи людям – не поверят!
– Тебе Колька Коноплев недавно простамола остатки отдал, он тебе зачем? Вот сейчас ты анальгин хотела проглотить – у человека зуб болит, а у тебя что болит?
– Так у меня, может, и не болит ничего, потому что таблетки принимаю, для профилактики.
– Да-да, и простатита у тебя не будет, ты же успела половину съесть, пока я обнаружила их!
– А-а – а, – беспечно махнула рукой бабулька, – что-нибудь все равно вылечат! В них же полезные вещества кладут.
– Не всегда, – мягко сказала Зоя Васильевна, оправившаяся от испуга. – Сейчас столько пишут про подделку лекарств! Иногда просто мел в таблетки прессуют.
– А хоть бы и мел! Я, когда беременная Наткой была, все время мел грызла.
– Но ведь от него пользы никакой! Он же не лечит.
– Значит, и не навредит, если лекарство поддельное. А если не поддельное, что-нибудь да вылечит!
С логикой у бабушки было все в порядке. Зоя исчерпала аргументы.
Заскучавшая во время этой катавасии Мила развлекалась тем, что разглядывала комнату. Взгляд ее упал на окно, и она тихо ойкнула: подоконник, как и у нее в квартире, был заставлен горшками с цветами. Были там и декабрист, и фуксия, и азалия, но не они стали причиной Милиного возгласа. Мила узрела цветущую глоксинию, темно-бордового насыщенного цвета, почти черную, с белой окантовкой, как будто каждый колокольчик окунули в сметану. У нее были глоксиния фиолетовая и малиновая, но такой расцветки ей встречать не приходилось.