Получены смутные вести о том, что две роты 34 полка, стоявшие на охране Сучанских копей, избили офицеров и ушли к красным партизанам.
Опять-таки сбылись мои предсказания. Одним из первых моих докладов Розанову был доклад о недопустимости держать наши сырые роты, плохо обставленные и плохо снабженные, разбросанными по мелочам на разных охранах. При наличии в полках самого третьесортного состава офицеров было преступно разгонять отдельные роты по урочищам и по охранным командировкам, где нижние чины уходили изо всякого надзора и влияния, братались с местным населением, а плохо одетые и скверно кормленные быстро разлагались и переставали быть послереволюционным намеками на солдат.
Я не сам это измышлял; по этому поводу я имел неопровержимые подтверждения такого опытного сибиряка и образцового командира, каким был генерал Смирнов; об этом знали и мне докладывали старые офицеры: Станишевский, Ешков и др. Да ведь иначе и быть не могло после революционного разложения и в тех условиях, в которых стояли отдельные роты.
Приехавший сюда управляющий Сучанскими рудниками Егоров доложил мне, что вышеуказанные роты не имеют теплой одежды и получали очень скверное и недостаточное довольствие (он уехал с Сучана еще до ухода оттуда рот).
Крашенинниковская разведка сообщает, что представители Семенова и Калмыкова очень оживлены и озабочены; как будто бы идет какая-то подготовка в связи с катастрофой, созданной для наших армий чешским движением.
4 декабря. Прилетели первые вороны и принесли грустные и тяжелые сведения об оставлении Омска и отходе наших армий. Наиболее важные и достоверные подробности такие: своевременная (конечно, относительно) эвакуация Омска срывалась тройкой из Сукина[1908], адмирала Смирнова[1909] и Пепеляева. Сукин громче всех кричал о недопустимости оставить Омск, позволял себе ругать трусами инакомыслящих, а сам бежал первым и потайным образом, бросив всех чинов своего министерства на произвол судьбы и последующую гибель.
В таком же духе отличился Третьяков, московская знаменитость, прибывшая спасать сибирское положение; сей министр требовал, чтобы все министры взяли винтовки и защищали Омск до последней капли крови, а после этих речей сел тайком в поезд и проследовал в Иркутск, а затем и дальше.
Вновь назначенный министр торговли Окороков[1910] удрал раньше всех.
Прошел слух, что Сукина захватили в Чите и Семенов приказал его расстрелять. Магомаев[1911] категорически это опровергает.
Дитерихсу удалось все-таки уговорить адмирала оставить Омск и уводить армии на восток, были отданы все распоряжения об эвакуации и последняя была уже в полном ходу, как в дело вмешались какие-то тайные силы (как будто бы Иванов-Ринов и казачья конференция), Дитерихс был внезапно уволен и на его место назначен Сахаров с помощником по гражданской части Риновым.