«А что касается наших деревенских парней, которые ушли в сопки или по озорству, или боясь наказания за разные дела против власти, – сказал мне новонежинский старожил, – то мы их сами за уши домой приведем; обещай только, что никакой расправы за старое не будет».
Все это, несомненно, правда, но как все это выполнить; Приморцы входят в состав Раздольненской бригады, состоящей на довольствии у японцев, и в особом к ним отношении, и мы не имеем права ею распоряжаться самостоятельно. Кроме того, одного полка на весь район партизанщины очень мало, а других надежных частей у нас нет; нельзя же отправить на Сучан инструкторские роты или морских гардемарин.
Ради спасения авторитета власти обещал старикам возможную помощь, а пока похлопотал по части отправки в их район хлеба, сахара и кое-каких товаров.
Имел очень тяжелое и острое столкновение с своим временным начальством. Розанов под напором Крашенинникова, поддержанного близким антуражем и местными жандармами, утвердил все смертные приговоры, вынесенные судом, разбиравшим дело восстания 17>гоноября.
Я настоятельно уговаривал его этого не делать, ибо прошло уже более двух недель, а главное, Гайда передан чехам и не понес никакого наказания, а вся эсеровская головка, создавшая и начавшая восстание, бежала и вне нашей власти; при таких условиях бесчеловечно предавать смертной казни третьестепенных участников, сманенных и обманутых и, по сущности, бесконечно менее виновных.
Мой доклад не был уважен; из дальнейшего разговора выяснилось, что представители Семенова и Калмыкова настаивали на самой беспощадной расправе и грозили, что малейшее снисхождение будет сурово осуждено войсками; думаю, что эти настояния сыграли решающую роль.
По просьбе Розанова был вместо него на quasi-крестьянском съезде, выдуманном и организованном местными правыми дельцами, продолжающими играть старую волынку с разными вариантами союзов русского народа, Архангела Михаила и т. п.
Как и надо было ожидать, просидел около 1 ½ часов, слушая болтологию разных господ в сюртуках и крахмальных сорочках и забравшихся всамомделишных представителей кондового крестьянства и говоривших о всяких высоких, весьма отдаленных и сейчас совершенно не исполнимых планах и программах.
От имени главного начальника края пожелал съезду всякого успеха, но добавил, что настоятельно необходимо привлечь к исполнительной работе съезда настоящих деревенских людей и что вместо длинных речей и внушительных деклараций нам сейчас нужна самая напряженная и непрерывная работа по немедленному удовлетворению насущнейших и жизненных нужд и запросов крестьянства, дабы этим показать, что власть и центральные организации эти нужды знают, оценивают, готовы их удовлетворить и способны это сделать.