День приближается к вечеру, когда они, усталые и счастливые, добираются до Фледстана. Робин последний раз опускает лицо в ее подставленные, как под струи ручья ладони, которые пахнут цветами. Они в последний раз целуют друг друга перед расставанием. Внезапно Робин выпрямляется и прислушивается к ощущению смутной тревоги, появившемуся в его душе. В его глазах проступает настороженность. Марианна с удивлением смотрит на него, проводит ладонью по лицу, закрывая вспыхнувшие синим огнем глаза. Робин порывисто прижимает ее пальцы к губам.
На стенах Фледстана стяги с гербом Невиллов, у замка нет никакой суеты, мост опущен, на склоне холма самым безмятежным образом пасется стадо коров. Если бы что случилось, он бы узнал от своих дозорных, от Вилла Скарлета, зорко следившего за безопасностью Шервуда и мира в его границах. Ничего подозрительного, и все же ему становится тревожно, несмотря на царящий покой.
– Не уходи, сердце мое! – шепчет он. – Не понимаю, в чем дело, но что-то неладно. Лучше вернись со мной в Шервуд!
– Я и вернусь, – с улыбкой отвечает Марианна. – Завтра на закате, когда ты приедешь за мной, и больше никакая сила не заставит меня расстаться с тобой!
– Вернись сейчас! – настаивает Робин. – Я сам отвезу твое письмо отцу. Я все равно должен буду объясниться с сэром Гилбертом.
– Как же ты намерен с ним объясниться и где? – спрашивает Марианна.
– Это уже мое дело, – решительно отвечает Робин, – а сейчас вернемся домой, в Шервуд.
– Ты же обещал, – с укором говорит Марианна и напоминает: – ведь я дала слово!
– Нет! – выдыхает он, сжимая ее запястья с такой силой, что она едва не морщится от боли.
Но Марианна ничем не показывает, что ей больно, смотрит Робину в глаза суровым и требовательным взглядом, отвечая кратким:
– Да! – и, помедлив, добавляет: – Если тебе дорога моя честь.
Он, понимая цену данного слова, не выдерживает, глубоко вздыхает и медленно склоняет голову.
– Ладно, раз обещал, то сдержу свое слово, чтобы ты могла сдержать свое.
Из ее груди вырывается вздох облегчения, Марианна ласково улыбается, улыбка переходит в негромкий, беззаботный смех.
– Милый, не хмурься, прошу тебя! Это жизнь в Шервуде приучила тебя видеть опасность даже там, где ее нет и в помине?
– Что ты знаешь о жизни в Шервуде?! – сердито хмыкает Робин.
– Ничего, кроме той малости, что узнала вчера, – смеясь, соглашается Марианна, глядя на Робина сияющими любовью глазами. – Я начну постигать ее с завтрашнего вечера и обещаю быть прилежной ученицей!
– Ловлю на слове, – ворчит Робин и против воли, но улыбается Марианне, не в силах противиться ее улыбке.