– Сколько? – машинально спросил Петро, хотя до того мог бы поинтересоваться, ему бы каждый сказал.
– Семеро. И все хлопцы.
– Так вы ж не инвалид, а за меня кто пойдет?
– Говорят, тебе только ногу разрубили. Или еще что?
Петр, которого смутить чем-нибудь было мудрено, от неожиданности даже закашлялся.
– Больше ничего.
– Вот видишь! Пообещай, что женишься на той казачке, которую я тебе самолично сосватаю.
– Мне – жениться? – изумился Петро, который никак свое будущее женатым не видел. – Я же ничего о женщинах не знаю.
– Совсем ничего?
– Нет, ну как там с ними обращаться, с женщинами, может, и разберусь… А как жить рядом, о чем говорить. И теперь уже поздно тому учиться…
Атаман опять захохотал.
– Ну, такого я еще не слышал… Повеселил ты меня.
– Женщины… – продолжал бурчать Бабич. – Они же крикливые, гордячки. Некоторые дерутся. А я разве позволю, чтобы меня били?!
– Ты, брат, просто дикарь какой-то… Судишь о том, чего и не разумеешь. И как я тебе, такому дремучему, детишек доверю?
– Каких детишек?
Теперь уже Петро вообще ничего не понимал.
– А хочу я дать тебе работу. Вот-вот, считай, что отныне это твоя работа: учить маленьких казачат старой казацкой науке. В последнее время о том забывать стали, ибо в казаки идут все, кому не лень. Это ж до чего дошло: ловят на ярмарке молодых справных парней, иногородних, да и стригут их под горшок. А раз так подстрижен, дальше у тебя уже и не спрашивают, умеешь ли ты хоть воевать. Иной раз люди, прежде с казаками не сталкивавшиеся, встречают такого с позволения сказать казака, и по нему судят обо всем казачьем племени…
– Но из меня-то какой учитель? Я и с детьми обращаться не умею.
– У тебя дед был добрый казак, царствие ему небесное! Позаботился о внуке, вбил казацкую науку так крепко, что благодаря ей, может, ты и жив остался… И надел земельный у тебя хороший – тоже родителям спасибо скажи. Земля сейчас дорогая. Не захочешь сам на ней работать, в аренду отдай. Вот тебе и деньги… Дадим тебе для начала двенадцать казачат. Казна будет платить. Опять тебе доход. Может, и немного, но с голоду не помрешь.
– А как же тогда женитьба? – скрывая улыбку, напомнил Петр. – Жену я разве смогу на такие деньги прокормить?
– Погоди, не все сразу. Ты пока к женитьбе, сам говоришь, не расположен. Вот скажи, твоя хата готова к тому, чтобы в ней хозяйка появилась?
– Не готова, – нехотя признал Бабич.
– То-то же! Пришел со службы, даже плетень не поднял. Так на улице и валяется. Полное запустение на твоем подворье. Словно не казак домой вернулся, а инородец какой! Не стыдно тебе?