Стали распространяться сказки.
Никто не знал, как и откуда, но ее имя разносилось по пробуждающейся земле, и оно обладало такой силой, которая заставляла людей сидеть и слушать и расспрашивать путешественников, что те о ней знают и правда ли все это.
Потому что всем очень хотелось верить.
О ней говорили дома и в школах, в городских ратушах и в магазинах.
— Она несет в себе силу жизни, — говорили люди.
В Джорджии она пробудила персиковые и яблоневые сады. В Айове возродила огромные поля кукурузы и пшеницы. В Северной Каролине она коснулась земли — и появились цветы, а сейчас она направляется в Кентукки. Или в Канзас. Или в Алабаму. Или в Миссури.
— Наблюдайте за ней! — напутствовали люди друг друга. — Следуйте за ней, как делают сотни других, ибо молодая женщина по имени Сван владеет силой жизни, пробуждающей землю!
И долго еще будут рассказывать о цветущих пустынях, о рекультивации, о каналах для барж. Будут вспоминать о том дне, когда Сван встретила перегруженные лодки с беженцами, спасшимися из опустошенных земель под названием Россия. Никто не мог понять их язык, но она объяснялась с ними и слушала их через удивительное драгоценное кольцо, сделанное из стекла, которое всегда носила с собой. Будут говорить о заново отстроенных библиотеках, великих музеях и школах, первый и главный урок в которых посвящался катастрофе семнадцатого июля: «Больше никогда».
Будут говорить о детях Сван и Робина — близнецах, мальчике и девочке, — и о празднестве в их честь: тысячи людей стекались тогда в город Мериз-Рест, чтобы посмотреть на этих малышей, которых назвали Джошуа и Сестра.
А потом, при свете свечей, в тепле своих домов, когда на улице зажгутся фонари, а в небе — звезды, под которыми так хорошо мечтать, люди станут рассказывать своим детям сказку и всегда будут начинать ее одними и теми же волшебными словами: «Когда-то давным-давно…»