– Когда ты жил с нами, ты все знал! – закричала Анжелика. – Я тебе все рассказывала! А теперь ты ничего не знаешь! Возвращайся, Олежка! Твой крестник все время спрашивает, когда придет дядя Олег с тортом, и девчонки тоже ждут, а тебя все нет, чем ты только занимаешься там один, совсем одичал, все время на диване и голодаешь, знаю я тебя!
– Анжелика, я приду, честное слово! Так что там по городу?
– Значит, так, слушай. – Анжелика сделала паузу, глубоко вдохнула и вдруг вскрикнула: – Ой! Звонят! Олежка, я сейчас, не уходи!
Монах слышал вдалеке громкие женские голоса и возгласы и терпеливо ожидал. Прошла минута, другая…
– Олежка! – Вопль Анжелики резанул по ушам. – Соседка пришла, надо бежать, не могу сейчас! Приходи вечером, все расскажу, ладно? Не сердись! Чмоки! Бегу! – И тишина.
Монах чертыхнулся.
Сидеть без информации в четырех стенах без всякой надежды получить последние новости, когда вокруг пригорает… Врагу не пожелаешь.
Монах включил местный ТВ-канал, но ничего оттуда не выудил; уселся за мемуары, но не сумел написать ни одной строчки; попытался настроить себя на мысли о смыслах, но плюнул, так как никакого смысла в происходящем не было. Равно как и в его жизни.
Добродеев, которому он позвонил, сказал, что майор Мельник в бегах, поговорить им не удалось.
– Пока ничего нового, город на ушах, слухи множатся, ситуация взрывоопасна и не налазит на голову. Никогда ничего подобного в нашем спокойном городе, а тут двойное убийство. Уже пошли слухи, что приедут спецы из центра, наши сами не справятся. Одним словом, как только что прояснится, сразу отзвонюсь!
Ситуация взрывоопасна… чем, интересно? Ну, Добродеев! Счастлив небось.
Монах сделал себе кофе, вышел с кружкой на балкон, но пейзаж не радовал, хотя ярко светило солнце, а небо было голубым.
Допив кофе, он улегся на диван, сложил руки на груди и закрыл глаза.
Подумал: «Интересно, что расскажет Анжелика? У нее полно подружек, и у каждой своя версия».
Он не заметил, как задремал. Ему даже приснился сон: он идет по воде навстречу яркому солнцу, жмурится и закрывает глаза рукой, а вокруг неземная музыка.
Он проснулся на закате, вялый и недовольный. Принял душ и принялся шарить в шкафу в поисках любимой джинсовой рубахи. Не нашел, плюнул и натянул необъятную черную футболку, белые боцманские штаны и, поколебавшись, китайские тапочки с драконами. Собрал волосы в пучок и расчесал бороду. Постоял перед зеркалом, рассматривая себя и корча рожи. Сделал строгое лицо и вышел из квартиры.
Спустя примерно час тяжело нагруженный торбами из «Магнолии» Монах позвонил в дверь своих друзей Шумейко.