– Мама, кажется, я влюбилась! Он такой красивый, такой талантливый…
– Ой, поживёшь с ним годик-другой, и он так тебе надоест, что не будет никакой разницы – по любви ты замуж выходила или по расчёту!
Единственное, что мама одобряет – это рассказы о том, сколько денег было потрачено мужчиной на меня, причём траты в виде цветов и ресторанов на неё впечатления не производят, нужно что-то более практичное или значительное.
После того, как я самоизолировалась в мире своих фантазий и жизнь моя скатилась под откос, мы с мамой стали лучшими подружками. Ведь близкий, свой человек – это не тот, кто с тобой одной крови – это тот, кто на тебя похож. Пока я успешно достигала своих целей (купила квартиру, поступила в институт, опубликовала книгу и так далее) – я была для неё чужой. А теперь мы с ней на равных – две красивые женщины с неудавшейся жизнью. И теперь я наконец-то чувствую, что мама любит меня и заботиться обо мне! (А вдруг, если я налажу свою жизнь, наши отношения снова испортятся?)
Раньше я думала – эта женщина меня ненавидит и желает мне зла, а иначе, как она может уговаривать меня выйти замуж за первого встречного неудачника и пойти мыть туалеты в какой-нибудь офис, а в ответ на амбициозные планы, которыми я с нею делюсь, вздыхать – ох, куда-то ты не туда стремишься?! А просто она навязывает мне свой жизненный сценарий, потому что по её мнению он не так уж и плох – она ведь не померла от голода и холода в какой-нибудь подворотне, она выжила и даже вырастила троих детей, а значит, её способ существования вполне рабочий! А другого способа она не знает, другой жизни у неё не было. Да и среди её знакомых людей преуспевающих не наблюдается, с кого же пример брать? С тех людей, что в телевизоре? Так они все из какого-то другого мира…
И как же так вышло, что всё время сопротивляясь навязчивому материнскому сценарию (она выходила замуж и рожала детей, я – нет; она работала на самых тяжёлых и низкооплачиваемых работах, я зарабатывала деньги играючи и легко, либо не работала вовсе), в конце концов, я пришла к тому же к чему и она, погрязла в образе жертвы – одинокой и едва сводящей концы с концами?
Нет, я не злюсь на маму (больше не злюсь) за то, что она была не очень хорошей матерью, ведь я знаю теперь, каким было её собственное детство и её отношения с родителями, и знаю каким было детство моей бабушки… Из поколения в поколение мы передавали друг другу эстафету из непонимания, боли и обид. Возможно, на мне и моих братьях эта эстафета закончится, потому что, если всё останется как есть, если нам не удастся что-то изменить в своём сознании и своей жизни, ни у кого из нас так и не появится детей.