Мужчины молча вошли в круг и остановились.
– Славного Шабаша, – приветствовал их Лаван.
– Славного Шабаша, – ответил дядя Ур. Он говорил вежливо, только улыбка не задела его губ. Он всегда был похож на недовольного чем-то преподавателя. – Простите, что прерываем вас, но это займёт лишь пару минут.
Теодор услышал, как глухо стучит его сердце.
<<Это просто чувство вины, – убеждал себя он. – Это не относится к тебе>>.
Однако он ошибся.
– Теодор Симон Харман, – громко объявил дядя Ур.
Теодору хотелось кинуться мимо всех, мимо дяди Ура, выбежать на улицу и скрыться.
Теперь он знал, почему кролики ведут себя так глупо, покидая безопасную нору, когда к ним приближается собака. Это просто паника.
– Что произошло? – спросил он, ощущая, что все на него глядят.
Дядя Ур поглядел ему прямо в глаза, как бы говоря:
<<Ты сам знаешь>>, – но ничего не сказал, от этого Теодору стало намного ужаснее.
– Дэн Натан Эбфорс.
<<О, Элифия, только не Дэн…>>.
Дэн вышел из круга и подошёл к Теодору. Он гордо вскинул голову, но Теодор увидел испуг в его глазах.
<<Дэн, прости меня>>.
– Это всё, – объявил дядя Ур. – Остальные могут продолжать праздновать. Славного Шабаша!
Он повернулся к Теодору и Дэну и сказал:
– Вы оба поедете с нами.
Оба парня покорно направились вперёд. Ничего другого им не оставалось.
Когда они вышли на улицу, Дэн спросил у второго колдуна:
– Что-то произошло?
Теодор не мог вспомнить, кто этот второй колдун. Наконец в его памяти всплыло имя: Нуран Буруку. Внутренний Круг. Выходит, это дело семьи Харман. Их призывает Внутренний Круг.
– Нам надо кое о чём побеседовать, – уклончиво ответил Нуран.
Перед входом в клуб стоял лимузин дедушки.
Нуран сел за руль, и они поехали. Теодор и Дэн сидели на заднем сиденье, держась за руки.
Спустя некоторое время лимузин остановился перед домом Себастьяна Лакны. Возможно, тут собирались юные колдуны Полуночного Круга.
Дядя Ур вышел из лимузина и направился в дом. Теодор и Дэн остались под присмотром Нурана. Прошло несколько минут, и дядя Ур возвратился назад с Блейком. Себастьян и Влад проводили их до лимузина. Они выглядели испуганными и растерянными и совсем не походили на злых колдунов. Но Блейк! Тот был олицетворением колдунов! Он шёл босиком и, казалось, совсем не замечал холода. Он пребывал в гневе. Блейк рывком открыл дверь и, не глядя, сел на сиденье около с торопливо отодвинувшимся вглубь Теодора.
– Что такое? – спросил он довольно громко. На его лице не было и следа испуга. – Я пропущу угощение и пропущу всё! Что это будет за Шабаш?
Никогда ещё он не вызывал у Теодора такого восхищения.