Как часто я прокалывалась на ерунде, пока не научилась быть внимательной?
– Тесса, хочешь яблоко?
– Нет.
– Ты же хотела?
– Нет.
И тут ты понимаешь, что в руках у нее новые пупсики, и яблоко – это не яблоко. Яблоко = в руке не будет пупсика. Поэтому я научилась смотреть на эти вещи и говорить: «Ты можешь положить пупсика в карман и поесть пока яблоко, а он в кармашке посидит». Я придумываю для нее новую интересную картинку: «Я ем яблоко и пупсик сидит в кармашке», она уже предчувствует это новое ощущение – и самой положить куклу в кармашек, и чувствовать ее через ткань платья, и знать, что она там, и думать, как она там, как в домике, и еще есть яблоко. И она подпрыгивает легонько от радости и говорит: «Да, да!» – и кладет пупсика в кармашек, и берет яблоко, которое секунду назад не хотела.
Я даже не могу передать, какое количество конфликтов не состоялось просто потому, что я была внимательна и постаралась увидеть ту «инстаграмку», в которой ребенок сейчас, и спасти ее для него или предложить новую.
Все наши самые сильные, самые яркие воспоминания – это воспоминания о сильной эмоции – ощущения радости, свободы, силы, легкости, печали, одиночества, власти, преданности, предательства, стыда, счастья. Для ребенка каждая новизна освоения мира – сильная эмоция, такая же сильная. Если видеть, как такие эмоции проживаются детьми при выборе чашки одного цвета или бутербродов только треугольничком, можно научиться их узнавать и уважать. А если уважаешь – сможешь догадаться, что на улицу не хочется, потому что под лестницей в прошлый раз напугала паутина, а не потому, что он вдруг разлюбил гулять, он просто не хочет еще раз пройти мимо паутины и снова пережить этот страх. Что из гостей нужно уйти, потому что все в платьях, а она одна в джинсах, и надо решать проблему, как стать принцессой в джинсах, ведь все девочки как принцессы, а не втирать ей взрослую глупость «ну пойдем, что ты как маленькая, будет же интересно»; и в туалет она не хочет, потому что фен для рук шумит страшно, а не потому, что не хочется; и хочет взрослую вилку, потому что, когда она в прошлый раз ела взрослой вилкой, мама посмотрела любящими глазами и засмеялась. И нужны любящие глаза, а не вилка. Но она еще этого не знает, она еще не отделила любящие глаза от вилки. Поэтому нужна вилка.
И нам надо про вилку догадаться.
И надо эту вилку дать.
Почему они так привередливы?
«Когда я первый раз решила попробовать салат и взяла ложку в рот, разных вкусов и текстур во рту было слишком много! Я не знала, как со всем этим справиться. А сейчас я перестала замечать, что в салате все разное, теперь это все просто салат», – говорит моя 10-летняя дочь, отправляя в рот единственный пригодный для нее салат: зелень, огурцы, редиска, лук.