Эта делегация своим великолепием несколько уступала предыдущим, зато в ее составе оказались ближайшие советники и даже родственники Монтесумы. Представители императора ничем не выказали своего удивления, застав новый большой город на пустом до недавнего времени месте. Привезли они, по своей хорошей традиции, и дары: золото, ткани, несколько ограненных самоцветов, перья. Испанцы отдарились частью оставшихся у них побрякушек, но главным было то, что они вернули ацтекам троих захваченных соплеменников. После пышных церемоний речь зашла о самом важном.
– Великий Монтесума благодарит тебя за спасение его людей. Он испытывает к тебе бесконечную любовь. Также он велел передать, что проявит милость к своим непокорным вассалам тотонакам и не истребит их до последнего человека. Но на такую меру он идет только из любви к тебе, видя, что ты жалеешь этих несчастных.
– Другими словами, эта лисица хочет сказать, что тотонаков не истребят, пока мы находимся здесь! – пренебрежительно фыркнул Альварадо.
Агиляр, разумеется, переводить эту фразу не стал.
– Однако бунтовщики должны понимать, что такое неповиновение не может остаться безнаказанным. Пригласи сюда их вождей, я хочу поведать им, насколько теперь увеличится их дань.
– В этом нет необходимости, – непринужденно ответил Кортес. – Тотонаки попросили меня о великой милости – присоединить их земли к владениям моей родины. Отныне они подданные великого короля дона Карлоса и лишь ему будут выплачивать дань.
Объяснение прозвучало беспечно, как будто генерал-капитан произнес какую-то недостойную внимания мелочь. Учтивые по тону, слова эти по своей сути были для послов настоящей пощечиной. Вот так, легко и без затей, он сообщил, что отбирает огромную территорию и Монтесума здесь больше не хозяин. Ацтеки застыли, не в силах поверить в услышанное. Выражать свое возмущение вслух они не решались, помня о том, что со всех сторон окружены врагами, но и смолчать в такой ситуации, конечно же, не могли.
– Великий и непобедимый уэй-тлатоани Монтесума Шокойоцин будет очень разгневан, – не спеша и с нажимом сказал главный посол. – Ни один из покорных ему народов не может уйти из тени его владычества просто так.
Глаза говорившего метали молнии. На касиков тотонаков, знакомых с яростью ацтеков, это, наверняка, произвело бы парализующее впечатление, но Кортес остался невозмутим.
– Я верю, что грозный Монтесума простит мне этот поступок из любви, которую он ко мне питает. Великие дела достойны обсуждения между великими людьми. Я не сомневаюсь, что при личном разговоре мне удастся объяснить ему причины моего вмешательства. Передайте мои лучшие пожелания императору и скажите, что я спешу к нему в гости. Эта встреча принесет огромную радость и мне и ему.