Со стороны Фукье не было замечено никакой инициативы, ни эмоциональной, ни служебной. Вспыльчивый и злобный характер общественного обвинителя ненавидят даже тюремщики-санкюлоты.
А Робер Вольф, с виду элегантный, холодный и безэмоциональный,как и сам Норбер, при этом не только и не столько служака, чье дело исполнять, не размышляя и угождать начальству, но прежде всего честный человек и принципиальный якобинец.
Куаньяр знал, что Роберу тоже противно приспособленчество и бездушный формализм Фукье, не утруждавший себя до конца выслушивать обвиняемых, небрежно и отрывочно записывавший их показания прямо на полях обвинительных актов, а за обедом в присутствии присяжных цинично подсчитывавший, сколько именно «голов» он должен «сдать» помощникам палача в эту декаду…
Прямо сказать, осторожно привлекать Вольфа и Беньона для спасения заведомо невиновных ему уже приходилось прежде, но, только убедившись, что спасаемые от эшафота люди не участвовали в боевых действиях против Республики с оружием в руках и не состояли в контрреволюционных организациях, не занимались роялистской пропагандой.
Просто «дворянин» это еще не диагноз, сколько их среди депутатов Конвента, притом честных республиканцев, отрекшихся от связей с этим классом. Разве Филипп Буонарроти, с которым он постоянно встречался в доме Робеспьера, не принадлежал к старинному дворянскому роду? И что?
Но «роялист» это уже крайне серьезно, независимо от того, граф он, человек среднего класса буржуазии или вандейский крестьянин. Кстати, термин «аристократ» в обвинительном заключении мог означать любого контрреволюционера без различия происхождения.
Но и тут Куаньяр, еще будучи комиссаром Конвента, успел заметить одну деликатную тонкость, которую игнорировало большинство его товарищей, роялисты в свою очередь делятся на «активных» и «пассивных».
Первая категория однозначно определяется как «враги Республики», агрессивные как на словах, так и в действиях и совершенно непримиримые, это шпионское подполье аббата Бротье, это роялистские агенты из сети Аткинс-Кормье и барона де Батца, это солдаты и офицеры Королевской Католической Армии Вандеи, это окружение принцев, это наши «белые» эмигранты. По их вине льется сейчас кровь, и погибают люди.
Это именно их он готов разыскивать, отправлять под трибунал и на гильотину без малейших душевных мук и сомнений.
Вторая категория роялистов намеренно отстранилась от общественных дел, прячет свои убеждения, затаилась, ни в чем не участвует и просто пытается выжить. К этой категории еще в Майенне он отнес доктора Розели. Искренний гуманист, интеллектуал, безопасный и приятный в общении человек, Норбер нередко вспоминал его. Хотелось бы иметь такого человека среди своих друзей… Похожего типа был и граф де Бресси.