Ефремов только улыбнулся. И ответил после того, как собрал все чашки и тарелки на поднос.
— Да… Где в те времена было зло? И как я оценивал добро? Возможно, люди Анахаты — сплошной хлам. Вероятно. Но утверждать этого я не могу…
Эрвин повернул лицо к Эрлангу:
— Отец, во время вторжения Йуругу вы использовали вакуумную бомбу. Она не помогла. Жуки оказались почти не живыми. И негуманоидами. Но здесь? Ты ведь помнишь конструкцию? Я знаю лишь, что она проявляет себя как горящий газ. Выжигает всё. Сияние, высокая температура, ударная волна… Так? И никакой радиации. Если передать секрет оппозиции? На крайний случай…
— Думать надо, — ответил Эрланг, изучая лицо Эрвина, словно давно его не видел, — И о целесообразности такого шага… Наследство фаэтов во мне. Там много всякого. Но…
— Мы опять можем опоздать, шеф! — использовал старое, из времён Комитета Пятнадцати обращение, Демьян, — Дворец готовит неизвестно что. В любой момент из обеих стрел времени на нас может обрушиться такое… Дворец наверняка во всеоружии, момента ждут. А мы не готовы. Как, возможно, и оппозиция. Мы отдалились от Дворца, не пора ли развернуться к ним другой стороной?
Желание Демьяна воплотилось на следующий день. В коттедж прибыл специальный эмиссар, с пятью звездами на нашивках. И без гвардейцев. Почти поясной поклон, глаза лучатся дружелюбием. Красивый, разумный, приятный чиновник.
— Вполне зрелый тип для коммунистического завтра «а ля Ефремов», — с улыбкой сказал Эрвин.
Визит служителя такого ранга не предусматривал колебаний. Королева Синхия пригласила экипаж на встречу через час, на полдороге между коттеджем и столицей Симха-Пур. И Нур осознал: за экипажем ведётся непрерывная слежка. Какая-то нить связи ускользнула от внимания.
Лиловый шатёр, лиловые плащи мушкетёров. Смена приоритетов?
— Империя перекрашивается? — без предисловий спросил Ефремов, — Что означает смена цветов?
Королева восседает на мягком, без украшений, кресле. Лиловое платье не скрывает соблазнительных форм. Корона прежняя, лучащаяся огнями камней. Рядом, на огромных расшитых узорами подушках, расположились менее одетые юные девы.
На Ефремова с утра всё имперское действует как пикадор на быка. Выражений он не выбирает. Или настроение ни при чём, имеет виду какую-то цель.
— Сужу по выражению глаз. По лицам. По тому, что ниже… Высокий образец бабье-маше. Вот оно как!
— Что значит бабье-маше? — также проигнорировав церемониальную часть, спросила королева.
— На Земле их называли по-разному, — охотно ответил Ефремов, — Японцы гейшами, арабы — таваиф. Женщины свободного поведения, но высокообразованные и воспитанные. Входили в высший круг при царственных особах. Ничто не ново под звёздами. Но мир не так прост…