— Удачно попали, — с деланым оптимизмом сказал Эрвин, — Ни шторма, ни крестов поблизости.
«А крестов и не будет. Как и медуз, — подумал Нур, осматривая ближние окрестности в жидком свете налобного фонаря, — Они реакция Дахмау на Ефремова. Чьи образы и в какой жуткой форме будут воспроизведены на этот раз?».
— Дважды удачно, — продолжил слова Эрвина Демьян, — «Звёздный Парус» в десятке шагов.
Вход в виману свободен от зарослей. «Результат прежних трудов прежде всего Ивана Антоновича. Словно вчера было. Чрезвычайно интересно, как это выглядит с иного горизонта зрения, внешнего? Но не надо спешить. Каждый выполнит свою задачу, а там… Вначале сложим ненужные припасы в дальнем углу «Паруса».
Мешками и рюкзаками с провизией занялся Демьян. Дамы взялись за изучение кухонного отсека. Эрвин и Эрланг погрузились в систему управления виманой. Нур бродил по кораблю, заблокировав сознание от всех и стараясь избежать проникающего взгляда Азхары. Она предчувствует, но не понимает пока. Не воспринимает. Знать ей до свершения нельзя.
* * *
Ночь прошла без сна.
— Крепко строили предки, — с восхищением объявил Эрвин, — Корабль к старту готов! Но я не знаю, хватит ли нам запасов продовольствия и воды. И будет ли возможность пополнить их в пути.
«Корабль»! — слово ударило Нура в солнечное сплетение, даже дыхание перехватило.
— А всё будет чудесно! — уверенно заявила Кея, вертя в руках непонятное приспособление из кухонного набора.
Демьян, закончив работу над продскладом, посмотрел на Нура с подозрением и сказал:
— Да вся наша жизнь — сказочная игра. Цепь чудес. Череда исполняемых желаний. Оторвёмся от Туманности и убедимся. В очередной раз.
Эрвин и Эрланг разом обратили взгляды на Нура. И холодные, рациональные фаэты рассчитывают на содействие чуда, понял он. Несмотря на уверенность в древней земной технике. В душе они желают, чтобы главную ответственность за успех предстоящего приключения взял на себя айл Нур. Некуда бежать айлу Нуру от предопределённой ответственности! Не пройдёт мимо чаша сия!
Экипаж расположился в рубке. Эрвин в кресле пилота действовал необъяснимо. Народ, и без того растерянный от неопределённости предстоящего, наблюдал за ним с непониманием и опаской. Да и сам он действовал с не присущей фаэтам эмоциональностью.
«Пусть каждый приступит к своей задаче… Раньше я не могу. Потому что раньше — слишком просто».
Экипаж молчал. А Эрвин, выбрав из набора посуды для пилотов бронзовый на вид кубок, наполнил его водой. И, показав всем заранее приготовленный камешек, бросил его в кубок. Раздался звук бульканья, странно отрезонировавший гулким эхом.