Оглядевшись, он сделал несколько шагов в сторону, неловко подпрыгнул и поймал парящую в воздухе белковую сферу, принесенную в качестве трофея с вылазки Никитой. Потом присел на берегу и привычным движением потянул волокна по кругу; радужная оболочка сферы опала, как сдувшийся воздушный шарик, обнажив комковатое, бледно-желтое содержимое – чистый, концентрированный белок. Маал зачерпнул пальцем густую массу, напоминающую по консистенции плавленый сыр из коробки и, задумавшись, засунул его в рот, потихоньку обсасывая со всех сторон. Древние люди немедля вновь обступили юношу. Но Маал их больше не интересовал. Дружно сунув пальцы в содержимое сферы, они с изумлением обнюхивали их и осторожно слизывали содержимое. Нельзя сказать, что оно было очень уж вкусным, напоминая нечто среднее между вареной рыбой и курятиной, приготовленными без соли и специй. Но после набивших оскомину фиолетовых ягод – просто объедение. Орудуя пальцами, сородичи уничтожили белковый концентрат в несколько минут и, обсосав грязные пальцы, вопросительно уставились на Маала.
«Food?» – запоздало поинтересовались они.
«Food,» – покладисто согласился юноша. Это было одно из немногих слов, понятных всем собеседникам.
Дискуссия между поселенцами вспыхнула с новой силой.
«А китайцы то поди не знают, чего к ним в руки то попало,» – усмехнулся Никимчук.
«Даже если догадываются, то открыть эту штуку сами вряд ли сумеют. Мы вон сколько бились: и резали, и рвали, и давили, а ей хоть бы хны. Жаль, никто не видел, как этот чудик её открыл,» – размышлял Андрей.
«Теперь нам есть на что, точнее на кого, поменять Катю,» – подытожил Эдуард Петрович.
«Согласен. На такую замануху они не могут не клюнуть. Китайцы давно на том холме пасутся, а, значит, у них этих сфер вагон и маленькая тележка.»
«А вкусно было, правда?» – мечтательно протянул Никита.
Не подозревая, что судьба его уже решена, Маал, оборотившись и открыв беззубый рот, во все глаза взирал на невиданное чудо. Привлеченный всеобщей суматохой из зарослей вишни лениво вылез сонный Моня и, зевая и грациозно потягиваясь на ходу, распушил серый хвост и подался в самую гущу событий разнюхать обстановку. Маал оцепенел. Это был кот. Самый настоящий, живой кот. Моня, к слову сказать, уже внимательнейшим образом обнюхал неведомого пришельца, пока тот спал, а потому ничего интересного для себя не нашел и, присев поодаль, принялся тщательно вылизывать свое хозяйство. Будто завороженный, Маал встал на четвереньки и подполз поближе к коту. Медленно протянув дрожащую руку, он намеревался впервые в жизни прикоснуться к дымчато-серому чуду. Но Моня, прекрасно помня коварное похищение, к людям относился крайне настороженно, особенно к незнакомцам, а потому, мазнув когтистой лапой по приближающейся руке, ускакал обратно в вишневую поросль, где чувствовал себя практически в безопасности. С ужасом взирая на выступившие в глубоких, длинных царапинах капли крови, Маал осознал истину: страшнее кошки зверя нет.