Григорию неоднократно предлагали звание старшины гоплитов, но он отказывался, говорил, что не умеет командовать, что было отчасти и верно.
Кеос же командовать умел, как выяснилось, и более того – должен был командовать. Его разум сыграл с ним злую шутку. Не успел он вдоволь насладиться своей ролью сотника, как за проявленную в боях смекалку, был замечен начальником лёгкой кавалерии Аминтой. И теперь у него были новые обязанности: он назначен помощником Аминты по особым поручениям, его глазами и ушами («ну-ка, съезди, посмотри, что там происходит», «ну-ка узнай, что нового от разведчиков»). Ну и помимо всего прочего: приказы и донесения, присутствовать на советах, улаживать тайные дела, искать проводников и переводчиков, да мало ли что… Все эти неожиданно свалившиеся обязанности утомляли.
Вот и сейчас выдалась бессонная ночь, когда долго не могли найти нужных людей, знающих местность. Нашли только к утру. А всё это время ничего не подозревающая армия спала сном младенца. А утром – снова в дорогу. Как, Кеос не успел поспать, ну что ж… служба есть служба. Кеос жалел, что не может слезть с коня и шагать рядом с гоплитами, с этими простыми деревенскими парнями, шутить с ними и петь песни, а стоя на привале – варить кашу и заглядываться на прелестных пленниц. А ещё лучше – махнуть бы к своим ребятам, в сотню. Да куда там…Его отпустили только на час-полтора. Время есть только чтобы восстановить силы. А на первом привале он должен быть снова рядом. Аминта не любит ждать.
Кеос остановил коня и подождал, пока поравняется с обозом. В обозе везли много всякого, но сейчас его интересовало сено. Сено было нужно про запас, если вдруг лучится заночевать вдали от пастбищ. Но была у сена ещё одна великолепная особенность – на нём можно было спать!
Подмигнув деду Феодосию – обозному старшине, Кеос одним прыжком перепрыгнул на подводу. Привязал коня, так, чтобы конь мог свободно трусить рядом. Затем ослабил сандалии, снял плащ, и, прикрывшись им от солнца, провалился в небытие.
* * *
Над морем раскинулась ночь!
Величественно и чинно, ночь парит над водой, волны плещутся, в ожидании луны, её серебряного света. Скалы чернеют, склонившись у воды, словно гигантские звери пьют, уставши за день. Гомон дня стих, и солёный ветер ласково треплет волосы сидящего у воды юноши.
Кеос задремал. Сам не заметил, как сидя в тени кедра, задремал под вечер. Ему снится ночь и что вот-вот взойдёт луна. Он ждёт луну, потому что любит смотреть на серебряные от её света волны. И, наконец, царица ночей взошла!