Кеос не испытывал ни жалости, ни сожаления, только злость. Злость и ненависть. Ненависть переполняла его до такой степени, что он временами переставал видеть, кровь прилива к глазам. Персы оборонялись отчаянно. Он потерял двух лучших своих друзей в этот день. Те ребята были гоплитами. Они лезли на стены и были убиты лучниками, словно неосторожные куропатки. Конница у сожалению, бездействовала. Она ждала. Ждала часа, когда гоплиты своими телами проложат ей путь, сделают брешь в стене. И тогда она ворвётся. Ворвётся, чтобы крушить, убивать, жечь…
– Город ваш!
Вот славный приз, которого жаждет каждый измученный битвой воин. Вот живительная влага посередь пустыни, которую ищет исстрадавшийся путник!
Днём конница дважды срывалась в атаку, чтобы отбить неожиданные вылазки персидского гарнизона. Дважды Кеос был чертовски близок к воротам и дважды, проклятые персы успевали обрушить решётки перед самым носом македонского авангарда. Проклятые персы!
– Ты видел их руки? – спросил Кеос у Леонида, чтобы как-то потянуть время.
– А? – не понял тот.
– Руки! Я говорю про руки этих персидских собак!
– А что, руки? – Леонид был с головой там, среди штурмующих, и ему было явно не до разговоров.
– А вот что! – и с этими словами Кеос нагнулся, отсек руку мертвого персидского воина и, наткнув на кончик копья, поднёс Леониду чуть ли не под самый нос. Конь Леонида никак не ожидал такого, и шарахнулся от ужаса.
– А-а-а! Аид тебя забери! Что же ты такое творишь-то, а?! – завопил Леонид и осекся. Он наконец-то увидел отрубленную руку и внимательно её разглядывал.
– Дошло? – поинтересовался Кеос.
– Хм… Похоже, они не умащивают их маслом. А, ну да, ты же мне уже показывал, тогда в разведке.
– То-то и оно!
– И чего тебе дались их руки?
– Ты когда-нибудь видел что-либо более грубое и отвратительное?
– Я? Нет! Пожалуй, нет.
– Вот и я. – Кеос с презрением стряхнул культю со своего копья и вытер кончик о землю. – По рукам сразу можно сказать об их владельце. Они не знают ни искусства, ни музыки, и явно лишены чистоплотности.
– Ну да, мерзкие животные, да и только! Ты бы не обращал внимания на всякую ерунду. Мало ли грязных собак на свете!
– Вы о персах? – их разговор услышали.
– Да, будь они неладны, – отвечал Кеос.
– А что вы хотите, – подхватил Андреас. – Это же свиньи, сущие свиньи в человеческом обличье. Своих детей они не моют, не купают и те вшивые бегают, играя в земле.
– Брехня! – возразил Амариллис. – Такие же люди, как и мы, просто служат другому царю.
– Ну, ты, Амариллис, не сравнивай! – загудели конники.