– Да уж, картина более чем безрадостная. И если до конца в это поверить, то зачем и жить? Проще тогда прокайфовать сколько сможешь– год, два, три– и разложиться на атомы. Потому что тогда вообще ни в чем смысла нет.
Я почувствовал, как меня буквально мороз по коже продрал, до того вдруг стало противно и пусто.
– Ангел, в самом деле, мне легче поверить в Бога, чем в то, что Его нет. У меня душа даже содрогнулась от одной только мысли, что можно допустить, будто Его нет. Не хочу приводить никаких умных доказательств этому, я просто слышу, что говорит мне сердце. Я хочу верить в Бога, но боюсь, что мне это не по силам.
– Но ведь ты еще и не пытался… А Бог всегда труден, легкий бог– это ложь. Пытайся, трудись– и Бог откроется тебе.
– Но ведь я ничего о Нем не знаю…
– Но тебе же известно Его имя…
– Иисус Христос?..
– Да, и все, что он тебя требуется,– идти к Нему.
– Идти, но куда? Где мне найти Его?
Ответом мне была тишина, и я вдруг понял, что мне уже никуда не деться от этих вопросов. И они показались мне гораздо важнее и серьезнее, чем даже мое настоящее положение,– словно вдруг перестал существовать этот вонючий каменный мешок, будто бы и нет этой ужасной выматывающей боли, и я в самом деле мог бы куда-то идти… И какое-то неведанное ранее чувство появилось в глубине души, словно радостный трепет охватил ее, стало тепло в груди. Я увидел гору– высокую, огромную, неприступную. Но она меня не пугала, и я уже точно знал, что буду взбираться на нее. Удастся мне добраться до вершины или нет, но я должен стараться взойти на эту гору, потому что теперь это моя цель.
Легкое, почти прозрачное облако неслышно окутало меня, и я почувствовал, как от меня отступают боль, страх, тревога и неуверенность и медленно растворяются в теплой пелене перед глазами. Песочный человек, пробегая мимо, швырнул мне в лицо горсть своего волшебного песка, я машинально прикрыл веки и провалился в спасительное забытье.
С лязгом и стуком вдруг открылась дверь, и я ошалело подскочил на своем ложе, с трудом вспоминая, где нахожусь. Оказалось, что ночь уже кончилась и новая смена дежурных по изолятору пришла с утренней проверкой. Молодой розовощекий крепыш цепким взглядом окинул камеру и равнодушно, как бы походя, бросил.
– Вопросы, просьбы есть?
Хриплым ото сна голосом я спросил:
– А возможно чаю заварить?
Он внимательно посмотрел на меня и важно кивнул:
– Сейчас кончится проверка и заварим. Чай на «вещевке» есть?
– Да. Только, пожалуйста, не надо чифиру– просто чай.
Он усмехнулся.
– Ладно. Сейчас заварим.
Его «сейчас» растянулось минут на сорок, если не больше, но все же он не забыл обо мне и принес целую кружку горячего чая. На некоторое время я даже взбодрился, хотя, конечно, общее состояние оставляло желать много лучшего. Но, по-крайней мере, в психологическом плане мне было легче, чем в такой же ситуации на свободе. Когда знаешь, что наркотик взять негде, то и лишний раз не накручиваешь сам себя, растравляя душу пустыми мечтами. Всегда очень трудно сказать «нет» самому себе, тут же находятся тысячи доводов против такого решения, и надо обладать большой силой воли, чтобы противостоять искушению. А какая сила воли у наркомана?