Бурлак так и остался жить в сторожке и постепенно вымахал в рослого, широкоплечего парня с квадратным, грубым, словно наскоро вырубленным из дерева лицом, с вечно лохматыми, неопределенного цвета волосами и угрюмым взглядом.
В один из осенних темных вечеров Юрий Иванович погиб — его сбил на грузовике пьяный водитель. От своего наставника Пашка унаследовал трудолюбие, стойкость к выпивке, а заодно и прозвище: «начальник кладбища». Настоящие начальники были и не прочь взять парня на постоянную работу, но в свои двадцать два года он не имел не только трудовой книжки, но и никаких документов вообще — метрики Пашки выбросили новые жильцы барачной комнаты вместе со всем бурлацким хламом. В табеле по-прежнему числился Юрий Иванович, а зарплату его исправно получал главбух.
Бурлака деньги не интересовали…
С некоторых пор плата за рытье могил изменилась и зависела теперь от растущего курса доллара. Неизменными остались лишь литр водки и батон вареной колбасы с булкой хлеба. Водкой и деньгами Пашка честно делился с пьющим экскаваторщиком, а колбасу съедал сам. Оставшиеся деньги тратил на традиционное по субботам посещение бани и покупку всякой всячины. Он по-детски радовался, расставляя на столе в сторожке пиво и мороженое, лимонад и селедку.
Но в последнее время у него начали появляться и хорошие, по меркам кривовских бомжей, деньжата.
Все началось с октябрьской ночи, когда к сторожке подкатили две иномарки.
Из машин вывалилась толпа возбужденных, как на подбор коротко стриженных парней.
— Эй, есть тут кто? — закричал один из них.
— Чего надо? — по привычке буркнул возникший из темноты Бурлак. Бесшумное появление рослого мужика вызвало неадекватную реакцию братвы. Все вздрогнули, готовые в любой момент схватиться за пушки, а один в сердцах выматерился.
— …Ты, что ли, тут главный?. — спросил он.
— Ну я, — буркнул Пашка.
Братки оценивающе рассматривали «начальника».
— Похоронить надо тут одного, как, сможешь?
— Сейчас, что ли? — удивился Бурлак.
— Ну да.
— Чего ночью-то?
— Днем нам некогда, — хохотнул русоволосый парень.
— Бумаги-то есть на него? — спросил Пашка.
— А как же, вот. — И Шурик, а это был именно он, протянул могильщику несколько крупных купюр. Бурлак равнодушно посмотрел на них и, сунув в карман, спокойно ответил:
— Поехали.
Казалось, ничто не может вывести могильщика из равновесия, и в тот вечер он удивился, пожалуй, впервые, когда окровавленное тело извлекли из багажника и сбросили в яму.
— Чего, прямо так и закапывать? — оторопел Бурлак.
— Так перебьется. Собаке собачья смерть.