Представляю, что она там несет по моему адресу.
Задастая Эльвира явно делает вид, что не узнает меня.
— Девоньки… Это кто там чапает? Неужто сама Туманская?
— Не отвлекайтесь! — небрежно бросает Ирка.
Мы топаем дальше.
— Делаем снимочек, дамы? — оживляется фотограф возле картонного Зюньки.
— Отвали! — огрызается Гаша.
Зиновий, уже не картонный, а в полной натуре, топчется перед парадным входом в мэрию, над которым свисает триколор. Он в новеньком светлом костюме при галстуке, тоже державной расцветки.
Увидев нас, багровеет, уходит за милицейский «жигуль», в котором, открыв дверцу от жары, сидит и ест сливы из фуражки майор Лыков.
Похоже, что мы совпадаем с визитом на регистрацию со щеколдинскими.
— Сливку хошь, Зюнь? — явно развлекаясь, спрашивает Серега.
— У меня от твоих слив уже оскомина, — бормочет, сосредоточенно завязывая шнурок на новом башмаке, Щеколдин. — Вот черт. Долго она там марафет наводить будет?
— Иди без нее.
— Да нет. Просила, чтобы без нее не начинали…
— На твоем месте я бы поторопился. Здорово, Лизавета. А Зюнька уже с час тут торчит.
Только тут Зиновий как бы впервые замечает меня:
— Здрасте, Лизавета… Юрьевна…
Я его в упор не вижу.
— Лыков! Где тут этот самый… избирком?
— А в кабинете у Федоровны.
— Чего ж так? Вроде не положено.
— Так он все одно пустой… Сливку хошь?
— Не лезь ты к ней. Не видишь, у нас — акт! Торжественный! — фыркает на него брезгливо Гаша.
Давненько я не бывала в кабинете Маргариты Федоровны. Со знаменем города в стояке, гербом Сомова и портретом Щеколдиной с траурной лентой на уголке. Сейчас он приспособлен под избирательную комиссию. То есть перегорожен длинным столом под зеленой скатертью, на котором стоит табличка с надписью «Избирком». За столом сидит официальный Степан Иваныч и две чиновного вида женщины. Степан просматривает бумаги в папке. Из женщин я знаю только сухую тощую даму из БТИ. Ее фамилия, кажется, Котикова.
Я смиренно стою перед столом, сложив ручки и глядя в потолок.
Вдоль стены за моей спиной расположилась на стульях моя напряженная команда.
— Ну что ж, товарищи… — Степан Иваныч заканчивает листать мои бумаги. — Инициативная группа горожан во главе с Ниной Васильевной, выдвинувших кандидатуру Лизаветы Юрьевны, поработала энергично. Проблема судимости по сроку давности и закону об амнистии — снята. Налоговая декларация. Справки о доходах, о наличии имущества заполнены грамотно…
— Ага! Как положено… — поддерживает меня Гаша.
Котикова морщится:
— У меня вопрос. Вы ведь Басаргина. А подаете документы как Туманская. Разве развод еще не случился?