— Были какие-то сельские мужики. И большой, не очень чистый грузовик. Собственно говоря, я не имела с нею значительного разговора. Оказалось, я была нужна ей всего лишь как… агент с противоположной стороны.
— И она ничего не спрашивала?
— Вы имеете в виду себя, Симон? Нет. Ни одного слова.
— Спрашивала — не спрашивала. Ну некогда было, чего там спрашивать? Только на Лизку это совершенно не похоже. Барахло и она? Дележка эта? Да она с себя последнее снимет и любой бомжихе всучит.
— Я тоже была малоприятственно удивлена, Михайлович. И она это поняла.
— Ну и хрен с нею! Пошли отсюда.
— Да погоди ты. Элга, как она хотя бы выглядит?
— Как всегда! Победоносно, несокрушимо… и опасно. Как торпеда!
А в Сомове под вечер Степан Иваныч вызвал Зюньку на набережную, на конспиративное пиво.
Зиновий снял парадный галстук (я знаю, он их не выносит), добивает пятую кружку.
Степан Иваныч непривычно злобен и странно невесел.
— Так что там с дедом стряслось? Серафима к нему уже бегала?
— Мне не до старикана. Извини, Зиновий, но что-то надо делать с твоей Ираидой.
— Делайте. Мне-то что? А что она еще выкинула?
— Она же ни за что не платит! Красоту наводить — на халяву. В духане своем Гоги уже дал ей отлуп. Так она и в ресторане на вокзале уже наела — будь здоров. И все больше цыплята табака… с ликером. На базаре что видит, то у черноты и берет… за бесплатно.
— Значит, дают.
— Так это как бы уже хозяйке города. «Слюшай, какие деньги, дарагая?» Я, конечно, на Серафимины монеты втихую затыкаю главные дырки, Зюнь. Как бы Иркин негласный финансовый агент… Замыливаю… Но ведь нарвется на скандал… Нарвется. Тебе оно надо?
— А мне, дядя Степан, уже ничего не надо. Вы мне ее нашли, в койку подложили, вот и терпите. Я же терплю.
— Неужто так уж плохо?
— Да нет, почти ничего. Старается… — нехотя признается Зюнька. — Как ни крути, дядя Степан… Она меня распечатала. Первая… она у меня. Такое не забывается. Да и Гришка же…
— Ты смотри! Легка на помине!
В кафе, задыхаясь, врывается Горохова. Ухватив кружку у Зюньки, жадно пьет, отходя от бега.
— Пивком развлекаетесь, да? Под воблочку, да? А эта падла академическая там такой цирк устроила! Все на ушах стоят! А ну-ка, пошли, Зиновий.
— Ни фига! Меня пиарщик так и предупредил! Никаких прямых контактов и дискуссий… с Лизаветой. Тем более на публике!
— Боится, значит, наш Юлик, чтобы она из тебя дурачка не сделала. Правильно боится! Дядя Степан, ну хоть вы заткните ей глотку! Наведите там порядок!
— Где «там»?
А «там» — это на главной площади прямо перед мэрией.
Я выпросила у Нины Васильевны школьный радиоматюгальник для уроков физкультуры и веду прямую трансляцию с борта грузовика.