— Она помогла, — Мейбл кивнула в сторону миссис Стайлз, переставлявшей ведра с букетами. — Я пообещала ей закрывать рот, когда дамы нюхают цветы. Лучше для торговли, сказала я ей. Она согласилась.
И снова клокочущий смех.
Я собрала листочки. Они были смятыми и грязными, но вырезаны по размеру. Их содержание было почти таким же, как я бы написала сама.
— Когда? — спросила я.
— Когда ты уехала. Думала тебя подбодрить, когда вернешься. Что бы с тобой ни случилось, — она снова полезла внутрь одежды. — Его я тоже берегла для тебя.
Еще одна искусно вырезанная фигурка. Уже знакомая мне.
— Талиесин, — сказала Мейбл. — Мерлин. После него мои руки сдались.
Я вытащила еще монеты из кошелька.
— Нет, девонька, — сказала она, отодвигая деньги. — Это подарок.
Я избегала Мейбл, но сегодня ее состояние, ее доброта и причина, по которой она ее проявила, заманили меня в ловушку. Я чувствовала себя парализованной и не могла отделаться от воспоминаний. Я, как кувшин, наполнялась грустью, и она вылилась из меня, умыв лицо слезами.
— Я слышала, у тебя morbs, — сказала Мейбл, не сводя с меня глаз. — Только душевная.
Лиззи была уже рядом, с носовым платком. Она обняла меня за плечи.
— С Мейбл все будет хорошо, — сказала она, неверно истолковав мои слезы. — Правда, Мейбл?
Та задержала свой взгляд на мне чуть дольше, потом поднесла свою руку к подбородку и задумалась.
— Не-а, я так не думаю, — наконец сказала она.
И как бы в подтверждение ее слов мокрый кашель сотряс все ее тело — такой сильный, что, казалось, он расшатает ее кости. Я тут же пришла в себя.
— Хватит шутить, — сказала Лиззи и нежно дотронулась до спины Мейбл.
Когда кашель прекратился и мои слезы высохли, я спросила:
— Morbs. Что это значит?
— Это печаль, которая то приходит, то уходит, — ответила она. — У меня есть morbs, у тебя есть morbs, и даже у мисс Лиззи есть morbs, хотя она это не показывает. Женская доля такая.
— Оно происходит от слова morbid[49], — сказала я сама себе, заполняя листочек.
— От горя оно происходит, — сказала Мейбл. — От того, что мы потеряли и чего у нас никогда не было и не будет. Женская доля, говорю же. Слово должно быть в твоем словаре. Оно слишком часто встречается, поэтому будет понятным для всех.
Мы с Лиззи ушли с рынка, каждая со своими мыслями. Меня потрясло состояние Мейбл.
— Где она живет? — мне было стыдно, что я не интересовалась этим раньше.
— В лазарете работного дома на Каули-роуд, — ответила Лиззи. — Жалкий приют, где полно несчастных людей.
— Ты там была?
— Я сама ее туда отвела. Нашла ее спящей на улице, а рядом стоял этот ящик, укрытый грудой тряпок.