.
— Это тебе, — услышала я голос Гарета.
Я не сразу смогла поднять голову. Все тепло, которое было в моем теле, хлынуло к лицу.
— Новое слово для твоей коллекции. Одно из тех, что использовала моя мама. Она всегда меня так называла, но я не смог найти его в копиях гранок, которые мы храним в Издательстве.
Он говорил быстро, но я разобрала каждое слово. Я все еще боялась поднять глаза, потому что не была уверена, что смогу хоть что-то сказать в ответ. Вместо этого я уткнулась в листочек, который Гарет положил передо мной. Должно быть, он взял его из стопки чистых бланков, которые хранились на полке у входной двери. Слово оказалось совсем обыкновенным, но его значение удивило меня.
КАПУСТКА
«Иди сюда и обними меня, моя капустка».
Дерит Оуэн
Дерит — какое красивое имя. Предложение было примерно таким, как его сказала бы Лиззи.
— У матерей собственный язык, не правда ли? — спросил Гарет.
— На самом деле я не знаю, — я посмотрела на папу. — Я никогда не знала свою мать.
— Ой, прости! — воскликнул Гарет.
— Все в порядке. Зато, насколько ты знаешь, у моего отца особые отношения со словами.
Гарет засмеялся.
— О да, я знаю.
— А твой отец? — спросила я. — Он тоже работает в Издательстве?
— Моя мама работала в Издательстве переплетчицей. Она позаботилась о моем обучении, когда мне было четырнадцать.
— А папа? Он все еще работает в Издательстве?
— Мы всегда жили с матерью вдвоем.
Я взглянула на листочек и попыталась представить женщину, которая называла этого мужчину моей капусткой.
— Спасибо за слово, — сказала я.
— Я надеюсь, ты не против, что я подошел к тебе.
Я повернулась к сортировочному столу. Одна или две пары глаз косились в мою сторону. Папа странно улыбался, не отрывая взгляд от гранок.
— Я рада, что ты это сделал, — сказала я и наконец посмотрела в его лицо, но тут же снова отвела взгляд.
— Ну, тогда я и дальше буду приходить.
Когда Гарет ушел, я подняла крышку стола и стала рыться в коробке из-под обуви так долго, пока не пристроила его листочек.